Нарушитель спокойствия - стр. 21
– Польстило, да? – подсказал черный парнишка. – Это я вполне могу понять. И что было потом?
– Потом он начал угощать меня сигаретами и говорить всякие гадости, перечислять всех девчонок в старшем классе, с которыми он трахался, ну и так далее. Сам знаешь.
– Да, я знаю парней такого типа. А тебе сколько лет, Ральф?
– Пятнадцать. То есть это сейчас мне пятнадцать, а тогда было четырнадцать. И вдруг он подходит ближе, спускает штаны и говорит мне… ну, ты понимаешь. Стать на колени. И отсосать.
– Ну и дела!
– Я сказал «нет» и дал было деру в обход щита, но он поймал меня и сказал, что сломает мне руку. Меня это не очень испугало – я знал, что он не рискнет ничего такого сделать, потому что и так уже стоит на учете в полиции, – и тут он говорит: «О’кей, мозгляк, у тебя есть выбор: или ты сейчас меня ублажишь и никто ничего не узнает, или беги домой, но тогда я сделаю так, что ты до конца жизни жалеть будешь».
– Ни фига себе! – выдохнул черный.
– Ну, я убежал, а на другой день прихожу в школу, а там со всех сторон шуточки типа: «Эй, Ральф, каково это на вкус?» Грязные шуточки. Или гладят себя промеж ног со словами: «Может, прогуляемся за тот рекламный щит, Ральф?» А чуть позже, в кондитерской, кто-то придумал мне кличку: Вольп Членосос. Вольп – это моя фамилия. Так стали называть меня все, от малолеток до старшеклассников. И даже девчонки. Понимаешь, что сделал этот Коварски – он сказал всем, будто я сам напросился у него отсосать.
Второй подросток взглянул на него удивленно:
– Но почему ты не рассказал им правду?
– Да я рассказывал! Рассказывал снова и снова, тыщу раз, но все только смеялись. Что значило мое слово против его слова? Коварски – крутой чувак, а кто станет верить мне?
– Да, это печальный случай.
– В конце концов слухи дошли до моего отца.
– И что отец? Он тоже тебе не поверил?
– Понимаешь, он узнал это от отцов других детей. И вот он говорит: «Ральф, я хочу, чтобы ты рассказал мне в точности все, что случилось за тем рекламным щитом». Ну я и рассказал. «А я слышал совсем другое», – говорит он. Я начал клясться, что говорю правду, а он просто сидит и смотрит на меня так, словно я… словно я… даже не знаю что. И с тех пор, с тех самых пор…
Ральф не смог завершить фразу, отвернулся к стене и начал выдавливать прыщи на утратившей всякое выражение физиономии. Ногти на его руках были обкусаны до мяса.
– Да, жуткая история, – посочувствовал черный. – Слушай, у меня есть предложение. Давай угадывать фильмы. Ты знаешь эту игру?
Ральф не ответил.
– А как насчет тебя, приятель? Как тебя зовут?