Нарушая заповеди - стр. 39
– Ромчик, а мы куда? – некстати удивляться девчонка, растерянно оглядываясь на свою крошечную малолитражку. – Ты же хотел протестировать мою машину.
А-а-а... Зыбучий случай! Точно – обещал! А сразу не судьба было сказать?! Притормаживаю и разворачиваюсь к девушке лицом, желая убедиться, что правильно её понял.
– Для эффективной диагностики автомобиля сперва необходимо снять напряжение, – я проникновенно смотрю ей в глаза и понижаю голос, – а в твоей машинке слишком тесно и напряжно, милая.
Нахожу во встречном взгляде ожидаемый отклик и весёлые искорки. Я никогда не ошибаюсь. Дарю своей «невинной» гетере многообещающий взгляд и гостеприимно распахиваю дверцу моего «Франкенштейна».
– Прокатимся, детка, тест обещает быть жарким.
***
– Ромик, ну ты и монстр! Такое пекло – у меня бы не встал, – весело сокрушается Саня, когда красненькая букашка моей отзывчивой безымянной гостьи отползает с парковки автосервиса.
Я пожимаю плечами и отвечаю коллеге без тени улыбки:
– Девушка записывалась на диагностику, это моя работа.
Обогнув зависшего Саню, я устремляюсь в ремонтный ангар, где меня ждёт очередной важный пациент с раненым сердцем. И, как бывает всякий раз, меня охватывает восторг и гордость от понимания, что этот молчаливый больной доверяет исключительно моим рукам. Потому что я лучший хирург и способен воспламенить даже самый безнадёжный мотор. Для их владельцев это дорого, но того стоит.
– Ну, если что, там тебя ещё одна ожидает, в кафе пошла охладиться, – долетает мне вслед. – Эта посолиднее будет, глянь, на чём приехала.
– На сегодня у меня больше нет записи, – бросаю через плечо и спешу отгородить себя от ненужных комментариев тяжёлой дверью.
Машины гораздо ранимее людей, хотя и терпеливее последних. Сердечную травму этому красавцу американцу тоже нанёс человек. Я это непременно исправлю. Только жаль, что, в отличие от людей, машины не способны сопротивляться и их здоровье всецело зависит от хозяина.
– Ну что, больной, приступим?
Сейчас ему бы лучше ответить, чтобы не оставлять меня наедине со своими мыслями. Сейчас, когда память распахнула кладовку, в которой ненадёжные дверные петли оплавились под пронзительным взглядом маленькой ведьмы.
Но мой пациент, как и прежде, молчалив, а из кладовой уже раздаётся мамин голос... И перед мысленным взором всплывает картинка...
– Рома, сыночек, познакомься – это Ева.
Я едва удержался от смешка. Настолько хрупкая девичья фигурка диссонировала с её пронзительным злым взглядом. Рассерженный оленёнок. Знаю, что Тимур называл дочь Лали. Красиво – ей очень подходит.