Размер шрифта
-
+

Нарушая заповеди - стр. 2

– Лялька, ты чего фырчишь? – Ромкина рука ласково треплет меня по волосам, заставляя задеревенеть мой язык и все конечности. – Давай ищи киношку, как вернусь – посмотрим.

И вместо того, чтобы отбросить эту руку и пройти мимо, я, как болванчик, молча киваю головой в знак согласия. А ещё перестаю дышать, впитывая эту незатейливую ласку, от которой по коже головы носятся колючие мурашки. Вот как он это делает?

И вдруг становится неуютно и холодно, когда его ладонь, слегка задев краешек моего уха, возвращается обратно и обхватывает обнажённое предплечье этой мымры. А я не силах отвести взгляд, пытаясь прожечь дыру в месте соприкосновения… Мне хочется выдрать её бледную руку прямо из плеча и выбросить собакам. Не нашим – бродячим.

– Договорились, Ляль?

Зачем он спрашивает? Я ведь уже ответила, то есть кивнула… Наконец, я отмираю и, сипло пробормотав «Ладно», спешу проскользнуть мимо этих двоих в сторону лестницы. Что мне там надо? Да ничего, но не возвращаться же обратно у них на глазах. Зачем тогда, спрашивается, выходила?

И тут за спиной раздаётся смешок… Он действует на мои взвинченные нервы, словно спусковой крючок. Я резко разворачиваюсь и делаю шаг к этой гадине.

– Так эти противные звуки из тебя? А я как раз вышла узнать, кого здесь тошнит.

– Лялька, перестань, ты что творишь? – Ромка даже рявкнуть на меня не может! И смотрит, как… как на расшалившегося ребёнка.

– Я не Лялька, у меня имя есть! – с отчаянием выкрикиваю ему в лицо, а его бледная курица меня добивает:

– Зай, да эта мелкая сопля влюблена в тебя, как кошка, вот и бесится от ревности.

Я уже отчётливо вижу, как разлетаются в разные стороны вырванные клоки обесцвеченных волос, и брызгает кровь из разбитой курносой сопатки, и… Ничего из этого Рома просто не позволяет мне сотворить, перехватив запястья моих рук.

– Ух, ну ни фига у тебя сестрёнка! Сумасшедший детский сад! – не унимается эта тварюга.

– Света, спускайся вниз, я сейчас подойду, – командует он своей курице, а я изворачиваюсь и успеваю пнуть её ногой.

Она что-то там возмущённо вякает и дёргается, но я слышу только голос Романа… Мой Ромка называет её по имени, а меня Лялькой…

– Ну перестань, малыш, – он пытается обнять меня за плечи.

Лялька, малыш…

– Да пошёл ты, ЗАЯ! – вырываюсь из захвата и скрываюсь в своей комнате, громко хлопнув дверью перед его носом и повернув замочек.

Предатель! Пусть теперь валит к своей облезлой выдре и даже близко ко мне не подходит!

Я слышу, что Роман ещё продолжает стоять возле двери и жду, когда постучит, чтобы рявкнуть ему в ответ: «Ну сказала же – свали отсюда!»

Страница 2