Нарушая тишину - стр. 5
Запах табачного дыма сразу же подсказывает, где она. Иду на кухню.
– Даш, ну что не так? – я сажусь на стул, смотрю на сестру.
– Отвали, – грубо требует она, выпуская изо рта колечки дыма.
– Ты мне завидуешь? – решаю подойти к Даше с другого бока.
– Что? Завидую? Тебе? – искренне удивляется она.
– Ну да. Я красивая, умная, талантливая. И работаю. И учусь. А ты только работаешь, и то не пойми где. Теперь понятно, да, почему ты такая нервная и злая.
И тут же жалею о сказанном. Глаза у Дашки округляются, как у кошки.
– С чего взяла? Это все муть!
– Ну не знаю, – теряюсь я, – ты так странно ведешь себя.
– Я веду себя так, как мне нравится, если ты еще не поняла, – сестра тушит бычок, кидает в открытое окно. – И мне откровенно плевать, куда и кем ты устроилась. Абсолютно, – ее тень нависает надо мной. – Ясно? – сдерживая ярость, шипит сквозь зубы.
– Дашка, – я пытаюсь схватить сестру за руку, но она, круто развернувшись, уходит, – у меня и в мыслях не было обидеть тебя! Не злись, а? Ну прости! – кидаюсь за ней, но успеваю только «поцеловать» закрывающуюся входную дверь.
– Черт!
Зачем я это все затеяла? Хотела вывести сестру на разговор, а получилось, что выгнала из квартиры.
– Майя! – зовет папа, и я, приклеивая к губам улыбку, заглядываю в зал.
– Да, папуль? – стараюсь, чтобы голос звучал ласково.
– Это Даша ушла? – озабоченно интересуется. Вид у него такой печальный, что сердце в комок сжимается.
– Ага, ей кто-то позвонил. И она ушла, – вру отцу: не хочу, чтобы он расстраивался сильно.
– Она в порядке? – уточняет.
– А что ей, пап? С нее все как с гуся вода, – пытаюсь шутить и замечаю, что отец успокаивается. У меня отлегает. – Ты отдыхай, не обращай на Дашку внимания.
Папа улыбается вымученной улыбкой, и я понимаю почему. Наша Даша в свое время потрепала родителям нервы. Если бы не ее безумная выходка, мама была бы жива, а папа не стал бы инвалидом. Сказать, что я винила ее? Да, винила.
Первый год был для нас всех очень тяжелым. Даша ушла в жестокую депрессию. Папа не сломался лишь только потому, что я была одинока, напугана, подавлена. И ненавидела сестру так, что в какой-то момент поймала себя на мысли, что желаю ей смерти. Что не она должна жить, а мама. Мама для меня была источником света и жизни. Как и мы для нее.
От волнительных воспоминаний дыхание сбивается и изо рта вырывается прерывистое дыхание. Глаза наполняются слезами. Дашка. Бедная моя Дашка! Я даже не знаю, как она смогла меня простить.
Отлепляюсь от стены и бросаюсь к окну в кухне. Из него можно просмотреть двор. Прилипнув к стеклу, вглядываюсь в темноту. От напряжения ломит глаза. Но я не могу оторвать взгляда. Если я сейчас не увижу Дашку, то места себе не найду. И когда в темноте появляется красный огонек, немного успокаиваюсь.