Народный Пётр. Полное собрание анекдотов и сказаний о Петре Великом - стр. 27
Однажды Пётр Великий учил матросов на адмиралтейской площади и для этого выстроил их во фронт; государь любил глядеть каждому в глаза и также требовал, чтобы ему в глаза смотрели. Обозревая пристально строй, государь вдруг отскочил с ужасом, приметя одного из находившихся в строю матросов и, указав на предмет своего испуга, приказал его схватить.
Это был тот самый, который двадцать лет назад стоял с ножом в руке, чтобы поразить Государя и, сознавая свою вину пред монархом, матрос, тотчас же упав на колена, вскричал:
– Повинен смерти, государь… Помилуй…
Этот случай невольно удивил всех присутствующих и тем более, что винившийся матрос вообще отличался во время службы безукоризненной честностью усердием и никогда не заслуживал наказания или выговора.
Но присутствующие были поражены ужасом, когда услышали на вопрос государя ответ матроса, который сказал, что он тот самый стрелец, который в младенчестве дерзнул занести нож на Монарха-отрока в Свято-Троицкой лавре. Продолжая далее отвечать на вопросы монарха, стрелец этот объяснил, что он тогда ещё был новичком в стрельцах, когда замешался в бунт, что потом он раскаялся в своём заблуждении и в злодеянии и только бегством спасся от поимки и казни; за тем долгое время странствовал в отдаленных областях и, наконец, выдавши себя за сибирскаго крестьянина, записался в матросы при архангельском адмиралтействе, где честно исполнял свою службу.
Пётр Первый, выслушав откровенное признание, даровал ему жизнь, простил матроса со строгим объявлением никогда впредь не показываться на глаза. Возблагодарив Бога и государя, матрос удалился из рядов. Он вскоре был послан в отдаленнейшие области Сибири.
От фельдмаршала Трубецкаго и от адмиралтейскаго экипаж-мейстера Брюйна.
Анекдоты и предания о Петре Великом, первом императоре земли русской и о его любви к государству. В трёх частях. Москва, 1900. Составитель Евстигнеев.
Причина конвульсий
О бунтах стрелецких некогда промолвил государь: «От воспоминания бунтовавших стрельцов, гидр Отечества, все уды* во мне трепещут. Помысля о том, заснуть не могу.
* Уды – члены. После стрелецкого восстания 1689 года мускулы головы, шеи и лица Петра I периодически сокращались в непроизвольных конвульсиях. Ред.
Такова-то была сия кровожаждущая саранча!». Государь по истине имел иногда в нощное время такие конвульсии в теле, что клал с собою денщика Мурзина, за плеча которого держась, засыпал, что я и сам видел. Днём же нередко вскидывал головою кверху. Сие началось в теле его быть с самого того времени, когда один из мятежных стрельцов в Троицком монастыре пред алтарем, куда его царица, мать его, ради безопасности привела, приставя нож к шее, умертвить его хотел, а до того личных ужимок и кривления шеею не бывало.