Народная воительница Поляница. Историческая повесть-легенда. Украина 17-й век - стр. 7

А когда сумерки густели, прислушивалась она и приглядывалась с ёкающим сердцем, вспоминая здешние легенды и сказки, – не выглянет ли из-за вербы русалка-мавка с целым хороводом утопленников; не вынырнет ли из глубины речки, шумно брызгая водой, отфыркиваясь, косматый страшила-водяной! Невольно, с дрожью, оборачивалась к лесу – не подсматривает ли за ней с горящими очами лесной бродяга – леший…

Со временем, нарастающее в такие минуты чувство тихого ужаса, притупилось и даже приятно будоражило и пощипывало от ощущения собственной смелости!

А мальчики уже самостоятельно набирали вёдрами из колодца воду и носили её в хату; рубили дрова, управлялись со скотиной. Помогали и в других крестьянских делах.

Деревня как-то естественно разделилась на две неравные половины: меньшая – припадала к земле, отвоёвывая её у поймы; засевая, в основном, рожью. Заводили и огороды с капустой, гарбузами-тыквами, луком. Кое-кто и льна не гнушался. Большая же – уповала на охоту, рыбалку и бортничество. К последней пристали и Хорошенки.

Выбор был неслучаен: пахота напоминала Назару тяжкие дни панщины. А рыбалка, охота на разнообразную дичь, которая водилась в избытке в здешних лесах и реках; добыча мёда и воска – казались и веселее, и легче. Выручала и домашняя живность: козы, свиньи и птица.

Для охоты использовали в основном хитроумные силки, ямы, загоны, то есть, как правило, добывали дичь живьём. Правда, не гнушались орудовать и копьём, луком со стрелами, а позднее – самопалом. Свинец и порох доставали в местечке-городище, что ниже по течению Змейки, впадающей в ещё не набравший силу Днепр.

Случилось так, что жена Дана больше возилась с мальчиками, а Назар – с Настей. Росла девочка сметливой, ловкой, крепкой, со всё более расцветающей красотой. Сама напросилась помогать в охоте, а в рыбной ловле давала фору и отцу, да и дикий мёд не гнушалась добывать.

В последние дни – а дело было в конце весны – пошли по селу тревожные разговоры: будто видели возле местечка польских драгун17 и гусар18 во главе с пышно разодетым паном. Что за пан, ещё не установили.

И, вот, настал день, который круто изменил устоявшееся течение сельской жизни – прибыл отряд польской конницы, взвод гусар. Возглавлял его помпезный шляхтич, красавец, с пристальным взглядом на напряжённом лице. Пан восседал на высоком, с чёрными обведенными глазами, гнедом жеребце арабской породы. Дорогая меховая шапка с пером; распахнутый, с тонкой отделкой жупан19; в ножнах с причудливым орнаментом персидская сабля и пистоль за поясом с массивной рукоятью – внушали всякому подспудный уважительный страх.