Народ Великого духа - стр. 48
Вот только знали эти девочки еще слишком мало и не смогли даже сказать, что четыре темненьких и четыре светленьких девушки, составляющие костяк бригады, на самом деле являются Антону-младшему будущими женами и исполняют в его отношении все супружеские обязанности, кроме постельных. Это удивительную новость отец Бонифаций узнал от Виктора, который сообщил о ней как бы между делом. В этом диком мире дети взрослеют рано, и вот эти совсем еще дети выполняют те же обязанности, какие в клане Рохан выполняет взрослый Марвин-рыбак. Несомненно, этого достойного человека еще ждет немалое удивление, когда он поймет, что его место в новом народе прочно занято двенадцатилетним мальчишкой, который достойно справляется со своими обязанностями; по крайней мере лошадь, своим ходом курсирующая между берегом и столовой, едва успевала отвозить добытый улов на разделку.
Навестил падре и леди Гвендаллион в Большом Доме – там, где проживало княжеское семейство. Точнее, застать ее там он смог только прошлым днем после ужина, поскольку новые подруги, жены Сергия ап Петра, увели ее на прогулку на луг, где паслось небольшое стадо племени Огня и бегала огромная лохматая собака.
Поняв, что хочет от него леди, капеллан клана Рохан даже несколько растерялся. Ну как он может дать совет в таком деликатном деле: выходить леди Гвендаллион замуж за местного князя или доживать дни вдовой (ибо другого, хотя бы близко подходящего, варианта нет и не предвидится)? В обоих случаях никто и ни к чему принуждать ее не будет. В случае отказа леди Ляля и другие жены князя, оказавшие ей доверие, могут высказать некоторое сожаление – и все.
Если немного подумать и осмотреться непредвзятым взглядом, то становится понятным, что жизнь в этом племени течет вполне праведно и благочестиво… Разумеется, если не считать некоторых вещей, которые могут шокировать любого честного христианина. Особенно падре смущали эти коллективные купания голышом перед ужином. Но еще позавчера вечером, – как и вчера, и в предыдущие два дня, – во время плавания по реке отец Бонифаций не нашел в этом мероприятии ни малейшего признака похоти. Виктор объяснил, что того, кто не совершил омовения и не смыл с себя трудовой пот и пыль, Марина ап Виталий просто не пустит за стол ужинать. Чистота – ее религия, и не будь эта женщина доброй христианкой, быть бы ей жрицей Гигии и Асклепия. Да и воистину, побывав в деревообделочной мастерской и на кирпичном заводе, священник признавал, что если умерщвление плоти не считается тут доблестью (а это действительно так), то без омовения тела после такой пыльной и грязной работы не обойтись. Да и работа в поле и на огороде тоже не самая чистая. Собственно, ему самому тоже пришлось, отойдя в сторонку за кусты, скинуть рясу и омыть еще совсем не старое жилистое тело в водах ручья. И ведь никто при этом его не побеспокоил.