Народ и Родина - стр. 47
Конечно же стоит сказать, что такими действиями «дедовщина» полностью не искоренилась – она также местами есть, но потеряла массовое явление в армии, или же видоизменилась без видимого нарушения уставных отношений. Это как раз описывает Корнилов в своей книге так: «Не то чтобы в армии сейчас совсем нет «дедовщины». Она есть, но вовсе другая. Обычная армейская дисциплина, без которой, сами понимаете, армия – не армия. Уже нет тех издевательств, негласных армейских законов, традиций становится всё меньше, всё стало более «мягким». Конечно же присутствуют насмешки и приколы над молодыми, но это совсем не дедовщина, это детский сад, это есть везде: в школе, в университете, на работе. За 4 года службы я объехал несколько городов и частей и могу утверждать, что не бывает всё и везде стабильно и одинаково, многое зависит от того, в каком месте, в какой части, с какими людьми и командирами вы будете служить. Например, моя служба по призыву начиналась в Оренбургской области, а закончилась в Кировской. Обстановка с дедовщиной в двух дивизиях существенно различалась. Одно точно, «дедовщина» уже не та. Наблюдается стремительная тенденция её вымирания». Эти выводы от наблюдения Корнилов написал при прохождении своей службы в первые годы 2010-х. Теперь же стоит от себя добавить то, что наблюдалось мною при прохождении службы в 2016–2017 годы. Дедовщины как факт неуставных отношений при моей службе не встречалось, проходя службу в двух городах – сначала в Екатеринбурге, а потом в Смоленске. Как известно, дедовщина проявляется между солдатами старого призыва по отношению к солдатам молодого призыва. Стоит сказать что солдаты старого призыва, полугодовалого призыва или же ещё ранее, всегда стояли выше солдат молодого призыва. Но стояли выше не по социальному, «блатному» или какому ещё статусу, а именно выше по опыту военной службы и её прохождении. Сегодня солдаты старого призыва также стоят выше солдат молодого призыва, и они же фактически являются «вторыми» командирами в подразделении после офицеров и сержантов-контрактников (если такие есть в подразделении). Сами командиры поддерживают и поощряют такой статус у старого призыва, назначая их командовать над молодым пополнением в обучении их военной службе и воинским уставам армии. Таким образом солдаты старого призыва для нас, солдат молодого призыва, являлись «солдатскими» командирами в подразделении и в казарме, и одновременно с этим являлись солдатскими товарищами, «солдатскими старшими братьями» с которыми мы общались нормально, на дружественном и солдатском этикете. И что самое главное мы вместе переносили тяготы армейской жизни, хоть и положение в подразделении у старослужащих было немного лучше. И такие солдаты-старослужащие в командовании и в обучении проявляли себя лучше в глазах молодого призыва, чем тоже самое делали солдаты-контрактники, последние которые были далеки от социального положения солдат срочной службы. Естественно мы, «молодняк», придерживались уважительного отношения к старшим товарищам чтобы не нарушать положительного взаимоотношения между нами, и нарушать его в принципе не было причины, даже когда нас «молодых» в подразделении было больше, а «старых» меньше в десять человек (это в зависимости от части и подразделения). Старый призыв нас учил и воспитывал армейской жизни, и этот же старый призыв наказывал нас в рамках армейской дисциплины. Нет, не кулаками и побоями, такое явление далеко осталось в прошлом и оно уже под запретом, а физическими упражнениями – отжимания, приседания, ползанием, бегом – в общем совмещая воспитание солдата дисциплине с пользой повышения физических показаний бойца. И именно такое наказание за нарушение обязанностей, неисполнение или неправильное выполнения задачи стало основой наказания во всей армии, искоренив методы рукоприкладства, и такой вид наказания применяют также офицеры, сержанты и контрактники, наравне с назначением провинившегося в наряд вне очереди. Это вполне и есть та самая изменившаяся дедовщина, ставшая совсем другой, о которой упомянул Корнилов – вместо неуставных отношений и издевательств она со временем стала частью армейской дисциплины, становится всё более «мягкой». И порой местами она стала настолько мягкой, что многие из тех, кто сам служил в армии, начинают говорить о том что современная армия превратилась в якобы «детский сад», намекая на то что без рукоприкладства не может быть никакой дисциплины. Однако это самое рукоприкладство теперь не несёт никакой пользы, а только вред для морального облика армии. Но отнюдь же стоит сказать, что от самой дедовщины никто не застрахован и она может проявиться где и когда угодно, если командиры потеряют бдительность за своим подразделением. Но факт таков, что от массового явления удалось избавиться в современной армии.