Нарисую себе счастье - стр. 15

– Добре. Матушка твоя уж вся исчахла. Помог лекарь-то?

– Да.

– А портки зачем?

Я замолчала, не зная, что и сказать. Правду? И кому эта правда в деревне нужна?

– Я в город ходила, – наконец, придумала складную ложь. – Девице одной опасно, а мальчишке куда проще.

– Что же братца не послала?

– Побоялась за него.

– Сколько еще его под юбкой хоронить будете? Пока борода до пупа не вырастет?

– Теть Марф, я чего пришла-то, – перевела тему я. – Мне б масла, молока да творогу. Я знаю, у вас всегда на продажу есть.

Как бы мне ни хотелось вздорную бабу заткнуть, я улыбнулась, хоть и совершенно неискренне. Она – наша ближняя соседка. Безмужняя, бездетная, с одними только кошками, курами да коровой. У кого своей скотины нет, к ней за молоком и яйцами ходят. Вот и я пришла.

– Как же, есть. И яички тоже собрала сегодня. Сколько тебе надобно? – тетка мигом подобрела, прекрасно зная, что в долг мы не берем никогда, приходим лишь тогда, когда есть деньги.

Цены я хорошо знала, обманывать друг друга было в деревне не принято, поэтому спустя несколько минут я стала прилично беднее, зато в руках у меня была корзина с продуктами на несколько дней.

– Корзинку пусть братец занесет да на крыльце оставит. А ты ль слыхала, что Ульянка из черной избы понесла? Да говорят, не от мужа вовсе, а от скрабейника!

– От коробейника, – поправила я ее. – Врут, наверное.

– А я как сказала? Скраб всякий таскает, скрабейник и есть.

– Скарб.

– Не дерзи старшим, деточка, не доросла еще. Так вот, Михайло, муж ейный детей-то иметь не может. Два года уж вместе живут, а деточек все не было, а как стал скрабейник в деревню наведываться, так и забрюхатела Улька. Совпадение? Не думаю!

И пальцем мне погрозила.

Я только плечами пожала. С Ульяной, моей, кстати, ровесницей, я не дружила. И от кого у нее будет ребенок, меня вообще не волновало. Хоть от мужа, хоть от коробейника, хоть от черта лысого.

Кстати, о коробейнике: как явится в торговый день, так надобно к нему наведаться и попросить привезти Ильяну новую рубашку. И себе какой-нибудь зипун, скоро уж похолодает.

Рыжие волосы торчали во все стороны, почему-то не делая меня похожей на мальчишку. Мне вдруг показалось, что так даже лучше. Живописнее – уж точно. Скрипнув зубами и нахлобучив картуз, я собрала в заплечный мешок немного пожитков: кусок сала, пару ломтей хлеба, несколько головок редиса. Платок носовой, исподнее, старые угольные карандаши. Мало ли, когда я вернусь. Заварила матери целебных трав, растолкала сладко спящего Ильяна и строго наказала не забывать об обеде.