Нарисуй Италию - стр. 29
За спиной Жанну Эдуардовну назвали гробовщицей, откровенно побаивались её пронзительного взгляда и раскатистого басовитого голоса. ЖанЭд отличалась резкостью в суждениях, не умела льстить и прогибаться под обстоятельства, но те, кого она впускала в своё огромное сердце, навсегда получали от неё индульгенцию за любой грех.
За украшением заготовки из проволоки Нелли проболталась ЖанЭд об утреннем споре.
Жанна Эдуардовна и не подумала ругать за нахальство или глупость, рассмеялась так, что задрожали крышки гробов у стены.
– Ну ты и везучая, Кузя. А если бы какой-нибудь псих попался или просто жмот?
Нелька прикрутила пластиковую гвоздику и пожала плечами.
– Спор есть спор. Только я не ожидала, что у этого красавчика такая выдержка. Думала, он сдуется ещё на кофе, а он весь завтрак позволил сожрать. Я чуть не лопнула.
– Небось ты сама этот спор и придумала – генератор хренотени.
– Придумала я. Но проигрывать не собиралась. Так получилось. А Виталик выбрала жертву. Красивого мужика, кстати, выбрала. Рисовательного.
– Какого?
– Рисовательного. Таких, как он, интересно рисовать.
– И как же ты это разглядела? Тебе же Нодар всю реальность застилает.
– А Нодар, кстати, не рисовательный. Он обожательный.
– Кузя, ты тупица. Сколько можно по нему слюни пускать? Найди себе уже нормального мужика, хоть этого – рисовательного. Уже пора отсчёт ошибок молодости вести и делать зарубки на спинке кровати, а ты всё вздыхаешь по никакущему Нодару.
– Да ну вас. Виталик тоже считает, что он никакой.
ЖанЭд на мгновенье задумалась. Сказала уже совсем другим голосом:
– Хоть в чём-то мы с ней сходимся. Что она там думает? Она же ничего мне не рассказывает. Куда поступать собралась?
Нелли не хотелось влезать в непростые отношения Колесниковых. Несмотря на разницу в возрасте, дружила она именно с ЖанЭд, к Виталине же просто привыкла. Нельке и Ялицким такой якорь здравомыслия был просто необходим. Именно Вита останавливала их разбушевавшуюся фантазию и напоминала, где начинаются границы законов.
Как у такой прямолинейной и грубоватой Жанны Эдуардовны родилась рассудительная дочь, от которой ни разу никто не слышал бранного слова, интересовало всех, кто сталкивался с их необычной семьёй. Этот феномен стоило бы рассмотреть на государственном уровне. Нелька подозревала, что разгадка кроется в генах отца, которого никто не видел, как и спортивную обувь на ногах Виталины. ЖанЭд не сдерживала эмоции и не умела хитрить. Разъярённого быка остановила бы одним взглядом, но собственную дочь опасалась и одновременно обожала до безумия. И, к сожалению, совершенно не понимала.