Нарисуй Италию - стр. 25
– Полегче.
– Извини, – тяжело дыша, Алексей отстранился.
Алена закрыла калитку, но ушла не сразу. Сложила руки на краю забора и лукаво сощурилась:
– Обещай, что не забудешь меня.
– Не забуду, – легко пообещал Алексей. Лгать не было необходимости, вряд ли он забудет первый свой опыт, пусть и не очень удачный.
– Влюбился, что ли, в меня? – немного высокомерно поинтересовалась Алёнка.
Он задумался на несколько секунд, прислушался к собственным чувствам. Лгать не умел и не считал нужным, иногда проявлял излишнюю прямоту.
– Нет. Но ты мне очень нравишься.
Алена изумленно выдохнула и отступила в глубь сада. Вроде ничего обидного Лёшка не сказал, но её охватила такая досада и злость, что захотелось вцепиться в его красивое лицо.
– Идиот!
Утром Алексей пытался поймать Алёну. Всю ночь ему не давала покоя собственная ложь насчёт родителей. Соседний двор наполнился гомоном незнакомых голосов, Ира бродила по саду злая, с ним не поздоровалась, Ваньке нагрубила. Алёну он поймал, когда она стояла у распахнутых ворот, вся такая городская, далёкая и неприступная. Её отец укладывал сумки в багажник, переговаривался с Филипчуком. Увидев Алексея, Алёнка нарочно отвернулась и с наигранной весёлостью заговорила с мамой.
– Алён, можно тебя на пару слов?
Она оглянулась через плечо, оценила уставшее помятое лицо Алексея и сжалилась.
– Ладно.
Отошла к скамейке, но садиться не стала, приготовилась выслушать о том, что он был неправ, и надменно принять признание в любви.
– Что ты хотел?
Алексей сначала опустил взгляд, а потом резко поднял его, посмотрел пристально, зелень глаз потемнела от расширенных зрачков.
– Я солгал. Они мои родители, а не бабушка с дедушкой. И мне наплевать, что думают другие, они замечательные.
Алёна опешила. Эта правда её совершенно не интересовала. Тоже мне великая тайна. Не на такое признание она рассчитывала.
– Ты за этим меня позвал?
– Да, – отозвался Алексей немного растерянно. – Жаль, что ты уезжаешь, до сентября ещё целая неделя.
Алёна перекинула волосы через плечо, нервно затеребила выбившуюся из прически прядь. Несколько минут пытливо разглядывала лицо Алексея, родинку справа на подбородке и светлые вихры на макушке.
– Я же видела, как ты смотрел на меня, как выпендривался на турнике. Неужели не влюбился? Скажи честно.
– Ты очень привлекательная, в нашем посёлке таких девчонок точно нет, – осторожно начал он. – Но… не влюбился. Иначе я не смог бы сейчас об этом так спокойно рассуждать. Мне кажется, любовь должна быть как удар молнии, как девятибалльный шторм, чтоб голову сносило начисто и душу рвало в клочья.