Нарцисс и Златоуст - стр. 40
– Ты, – вымолвил он. – Ты! Кто же ты?
– Я Лиза.
– Лиза, – повторил он, как бы пробуя имя на вкус. – Лиза, ты чудо.
Она наклонилась к самому его уху и прошептала:
– Так это было в первый раз? Ты еще никого не любил?
Он покачал головой. Вдруг он выпрямился, огляделся, посмотрел на поле и небо.
– О, – воскликнул он, – солнце уже совсем низко. Мне пора возвращаться.
– Куда же?
– В монастырь, к отцу Ансельму.
– В Мариабронн? Так ты оттуда? Тебе не хочется побыть со мной еще?
– Хочется.
– Так оставайся.
– Нет, так нельзя. Мне нужно собрать еще побольше трав.
– Разве ты из монастыря?
– Да, я учусь в школе. Но я там больше не останусь. Можно, я приду к тебе, Лиза? Где ты живешь, где твой дом?
– Нигде не живу, мое сокровище. Ты не хочешь сказать, как тебя зовут?.. Ах, тебя зовут Златоуст. Поцелуй меня еще раз, Златоустик, и можешь идти.
– Ты нигде не живешь? Где же ты спишь?
– Если хочешь, то в лесу или в копне сена. Придешь сегодня ночью?
– О да. Но куда? Где я найду тебя?
– Ты можешь кричать, как сова?
– Никогда не пробовал.
– Попробуй.
Он попробовал. Она засмеялась и осталась довольна.
– Тогда выйди сегодня ночью из монастыря и покричи, как сова, я буду поблизости. Нравлюсь я тебе, Златоуст, мой мальчик?
– Ах, ты мне очень нравишься, Лиза. Я приду. Храни тебя Бог, а мне пора.
На разгоряченной лошади Златоуст в сумерках вернулся в монастырь и был рад, найдя отца Ансельма чрезвычайно занятым. Кто-то из монахов купался в ручье и проколол ногу.
Теперь пришла пора навестить Нарцисса. Он спросил о нем одного из братьев, что прислуживали в трапезной. Нет, ответил тот, Нарцисс не придет к ужину, он постится и уже, вероятно, спит, так как ему предстоят ночные бдения. Златоуст поспешил к нему. Во время долгих духовных упражнений его друг спал в одной из келий для кающихся во внутреннем здании. Не раздумывая, он бросился туда. Прислушался, но за дверью была тишина. Он неслышно вошел. Это было строго запрещено, но сейчас не имело значения.
Нарцисс лежал на узких нарах, в сумерках он походил на мертвеца, неподвижно лежа на спине, с бледным заострившимся лицом и скрещенными на груди руками. Но глаза его были открыты, он не спал. Молча взглянул он на Златоуста, ни в чем не упрекнул его, но и не пошевелился, очевидно, он настолько погрузился в другое время и другой мир, что ему трудно было узнать друга и понять его слова.
– Нарцисс! Прости, прости, милый, что потревожил тебя, это не просто шалость. Я знаю, что сейчас ты не должен разговаривать со мной, но сделай это, очень прошу тебя.
Нарцисс пришел в себя и на какое-то мгновение резко зажмурился, будто с трудом стряхивая сон.