Наработка на отказ - стр. 32
– Я же говорю, меня к вам… к тебе Поздняков прислал. Для совместной, – он поперхнулся, – работы.
Книга полетела на пол. Лежащий вскочил неожиданно легко: несмотря на возраст, он оказался ловким и жилистым. Его плохо бритый подбородок приходился Шабану выше глаз.
– Меня зовут Винсент, – буркнул он, протягивая костлявую лапу. – Теперь это твоя комната, живи. Вещи перетащить поможешь?
– Да-да, – ошеломленно сказал Шабан, – конечно… А почему моя? Это ваша… твоя комната, мне про это никто ничего… Здесь, наверно, какая-то ошибка, вы меня извините, пожалуйста. Я сейчас пойду выясню, и я уверен…
– Стоять, – сказал Менигон. – Это твоя комната. Была моя, а теперь твоя, понял? Тут у нас такой порядок: кто-нибудь из старожилов отдает свою комнату новичку. Психологи, за ногу их, придумали, чтобы нам здесь, значит, не заржаветь. Кретины же: ржавчина не ржавеет. Не слушают.
– Но мне как-то неловко, – сказал Шабан.
– А ты плюнь, – посоветовал Менигон. – Так вещи перенести поможешь?
– Ну… разумеется.
– Ничего не разумеется. А обзаведешься моделью, – Менигон брезгливо осмотрел комнату, – скажешь ей, чтобы убралась тут. Сам не трогай – обижусь. Понял?
– Не понял, – раздраженно сказал Шабан. – Что еще за модель?
– Ты что, маленький? – Менигон округлил желтые глаза и даже повеселел. – Моделей не видел? Говори дяде правду: так-таки и не видел? Ах, ну да, ты же у нас еще совсем цыпленочек… И не слышал даже? О чем же с тобой Поздняков разговаривал? Сосунок ты. Ну а, к примеру, кто такой Живоглот, тебе тоже не известно?
Исключительный хам… Шабан сжимал зубы, сдерживаясь. И с таким вот работать, терпеть мерзавца…
…Но именно Менигон, единственный из всех, встретил его на Базе после того сумасшедшего полета, и именно он, опередив техников, вынул его, полуобморочного, из кабины флайдарта, когда сил хватило лишь на то, чтобы довести машину до Базы – сажали уже наземным «поводырем»… Как Менигону удалось добыть пропуск на флайдром, так и осталось неизвестным.
«Трудно было, малыш?»– только и спросил, когда они остались одни. Шабан показал глазами: да, трудно. Язык все еще не слушался. И тогда Менигон наклонился к его уху:
– А будет еще труднее, – сказал он шепотом.
Как в воду глядел.
…Шабан не заметил, когда кончилась дрожь. Проснувшись, он обнаружил, что дождя снаружи нет, и верно: сквозь крохотное оконце в башенке пробивался солнечный свет, отраженный каким-то ледником. Вставать не хотелось, но, вспомнив о лавине, он вылез из мешка и растолкал Роджера.
– А? – спросил Роджер и стал тереть глаза. – Уже все?