Напросились… она идёт убивать - стр. 1

В самый теплый весенний месяц – май 1996 года, жителю города Томска, Борисову Виктору Павловичу, исполнилось восемнадцать лет. Он едва успел сдать государственные экзамены, и получить аттестат, как его тут же призвали на срочную военную службу.

Молодой юноша: он был совершенно без вредных привычек, занимался спортом и имел крепкое коренастое тело. Невероятно красивое лицо его было очень популярным среди представительниц прекрасного пола. Парень был довольно невысокого роста – менее ста шестидесяти сантиметров, поэтому был определен для службы в Тихоокеанский военно-морской флот – на подводную лодку.

Время, проведенное в учебном центре, пролетело быстро, и вот пришла пора для действительной службы. Он попал в довольно дружный и сплоченный коллектив, где его и товарищей приняли, как своих. Четко выполняя свои обязанности, Виктор заслужил уважение среди сослуживцев и старшего офицерского состава. Так, можно сказать размеренно, проходила его служба, пока однажды…

Как выяснилось, атомная подводная лодка, на которой он нес службу, оказалась довольно старой и давно уже подлежала списанию. Однако командование, на свой страх и риск, продолжало выпускать ее в море. Создаваемые комиссии по проверки пригодности, «скрепя сердце», ставили свои подписи в актах, дающих этой, по истине уже груде металлолома, дальнейшую жизнь. Время было тяжелое – заменить боевую подлодку было нечем. Так она и плавала, создавая угрозу своем экипажу и всему, что ее окружало.

Так вот: в первых числах августа 1997 года, будучи в очередном рейсе, подводники остановились на боевое дежурство неподалеку от берегов Японии. Внезапно, система охлаждения ядерного реактора дала сбой. Прогнившие трубы, не выдержав давления, лопнули, разбрызгивая воду по отсеку. Заделать их никак не получалось: железо было настолько тонким, что при попытках тронуть его, разрывалось еще больше.

Температура внутри атомного двигателя катастрофически стала подниматься, провоцируя необратимые процессы, что со временем неизбежно привело бы к ядерному взрыву. Понимая, что самостоятельно спасти положение не получиться, капитан передал радиограмму о случившемся несчастье.

Командование, как только узнало суть проблемы, перестало поддерживать связь, оставив жизни моряков на произвол судьбы. Наши прославленные подводники не могли даже предположить, что их оставят без помощи, и когда уже стало понятно, что взрыв реактора неизбежен, вся команда вышла наверх, ожидая, что за ними пришлют спасателей, и только командир корабля, остававшийся у себя в каюте, отлично знал существовавшие инструкции: обнаруженная на чужой территории, субмарина оказывалась вне закона, что означало, что она, по личной инициативе команды, зашла в территориальные воды чужого государства. Страна от нее отказывалась, предоставляя экипажу, самому выбираться из создавшейся ситуации.

Через несколько минут, находившиеся на верхней палубе, моряки увидели, как в их сторону летят три самолета. Японские власти, перехватив радиограмму, и установив, что возле их берегов возможен ядерный взрыв, при этом, конечно же, отлично помня Хиросиму и Нагасаки, выслали свои самолеты для уничтожения опасной подлодки. Судьбы людей их не беспокоили, поскольку подлодка была военной и считалась вражеской, неправомерно вторгшейся в иностранное государство. Министр обороны Японии, отдававший приказ, сказал: «На войне, как на войне».

– Это бомбардировщики! – воскликнул, обладавший отличным зрением, Борисов, – вряд ли они будут нас спасать, – и, окончательно утвердившись в этой мысли, с борта подводной лодки, спрыгнул в воду.

Остальные члены экипажа не верили в такое коварство и спокойно ожидали приближения летательных аппаратов, искренне надеясь, что это спасательная экспедиция. Однако все стало очевидным, когда от крыльев самолетов отделились самонаводящиеся ракеты. Именно тогда, все стали прыгать в море, но было уже поздно. Через секунды прогремело шесть оглушительных взрывов, и подбитая подлодка стала опускаться на морское дно, предоставив реактору естественное охлаждение.