Напоминание о нем - стр. 18
Ну что я еще могу поделать?
Я прижимаю ее к себе, и она на секунду замирает, но потом, почти сразу, выдыхает и расслабляется.
Мы стоим вдвоем, только мы и никого больше. Уже перевалило за полночь, все остальные спят по домам, смотрят кино, занимаются любовью. А я стою на главной улице города, прижимаю к себе очень грустную девушку, гадаю, почему же она так печальна, и желаю, чтобы она не казалась мне такой прекрасной.
Ее лицо жмется к моей груди, руки крепко обнимают меня за талию. Ее лоб приходится как раз на высоту моих губ, но она наклоняет голову, и я касаюсь подбородком ее макушки.
Я глажу ее руки.
Мой грузовик стоит за углом. Я всегда паркуюсь там, в проезде, но она расстроена, и мне не хочется вести ее за собой, когда она плачет. Я прислоняюсь к столбу навеса и привлекаю ее к себе.
Проходит минуты две, может, три. Она не отпускает меня. Она прижимается ко мне, впитывая то утешение, которое даруют ей мои руки, и грудь, и плечи. Я глажу ее по спине вверх и вниз, все слова застревают в глотке.
С ней что-то не то, что-то не так. Я даже не уверен, хочу ли знать что. Но я не могу просто бросить ее на улице и уехать прочь.
Кажется, она больше не плачет, когда говорит:
– Мне надо домой.
– Я подвезу тебя.
Она мотает головой и отстраняется от меня. Я придерживаю руками ее за плечи и замечаю, что она, сложив руки на груди, двумя пальцами касается моей правой кисти. Очень быстрое движение, но неслучайное, словно она хотела еще раз дотронуться до меня на прощание.
– Я живу недалеко. Я пройдусь.
Если она думает, что пойдет домой пешком, она ненормальная.
– Слишком поздно, чтобы ходить одной. – Я указываю в проезд. – Мой грузовик тут в пяти метрах.
По понятным причинам она немного медлит, но потом, взяв мою протянутую руку, идет со мной за угол. Увидев мой грузовик, она останавливается. Я оборачиваюсь – она озабоченно смотрит на него.
– Если хочешь, могу вызвать тебе такси. Но клянусь, я просто хочу подвезти тебя домой. Никаких ожиданий.
Она смотрит куда-то себе под ноги, но идет за мной в сторону грузовика. Я открываю ей пассажирскую дверь. Забравшись в кабину, она не глядит вперед. Она продолжает смотреть на меня, а ее ноги мешают мне закрыть дверцу. Она смотрит так, словно что-то разрывает ее изнутри. Ее брови изломаны. Не думаю, что когда-нибудь видел кого-то в такой печали.
– Ты в порядке?
Откинув голову на спинку сиденья, она не сводит с меня взгляда.
– Буду в порядке, – тихо говорит она. – Завтра у меня важный день. Я просто волнуюсь.
– А что будет завтра? – спрашиваю я.
– У меня будет важный день.