Наполеон и его женщины - стр. 28
– Пойдите к себе, – сказала она мне. – Я сейчас лягу; стол поставят возле моей кровати, и мы поужинаем вместе.
Когда я спустился вниз, то увидел, что на столе стояло три прибора; я спросил у нее, кто же третий участник ужина.
– Это бедный Шарль, – ответила мне она. – Он сегодня вернулся с задания, остановился на ночлег в Брешиа и узнал, что я тоже в этом городе.
Он появился в тот же самый момент, и мы приступили к ужину. Я многое знал и многое видел, и поэтому находился в довольно забавном положении. Ужин закончился быстро, и мы собрались уже было уходить. Но когда мы подошли к двери комнаты, раздался ее ленивый голос, просивший Шарля задержаться. Я вышел из спальни один.
Уже собираясь лечь спать, я вспомнил, что оставил шляпу и оружие мое в салоне, смежном с ее спальней. Я спустился за ними вниз. Но стоявший у дверей гренадер сказал мне, что впускать никого не велено.
– Кто же это отдал вам такой приказ?
– Горничная.
Я понял, что героиня Пескьера (где при переезде реки карету Жозефины обстреляла речная канонерка австрийцев) вновь стала галантной парижской дамой»>49.
Но на самом-то деле она и не переставала быть ею…
На следующий день Жозефина отправилась в Кремону, где Бонапарт ждал ее, нервно выдирая листы из толстой книги песнопений, подаренной ему неким прелатом…
Два дня они не вылезали из постели, и Брателеми сообщает нам, что «корсиканец проявил себя столь же яростным, как под Лоди», где Наполеон разбил австрийцев 10 мая 1796 г.
Но утром 11 августа австрийские полки двинулись в наступление на Кремону, Бонапарту тут же сообщили об этом.
– Вставай и возвращайся в Милан, – сказал он Жозефине. – С моей стороны было безумием приглашать тебя сюда… Прости меня.
Креолка быстро оделась и со слезами на глазах села в карету.
– Мне страшно! – всхлипывала она.
– И успокойся, – ответил ей Бонапарт. – Клянусь, Вюрмсер дорого заплатит за пролитые тобой слезы…
Обратный путь в Милан был полон опасностей. Неподалеку от Кремоны, в лесу, карета Жозефины была обстреляна отрядом австрийских улан, и две лошади были убиты. Перепуганна я Жозефина бросила карету и пересела в крестьянскую телегу.
На следующий день, когда она была в полной уверенности в том, что была в безопасности, Жозефина очутилась всего в двухстах метрах от поля боя. Рикошетировавшие от земли ядра доскакивали почти до ее кареты.
Прибыв в Милан, она увидела, что город пышно разукрашен в ознаменование победы у Кастильоне, одержанной Бонапартом, как и было обещано, «для того, чтобы отомстить за нее Вюрмсеру»…
Но это оставило ее равнодушной, поскольку она не могла прийти в себя после стольких переживаний, выпавших на ее долю. И она не нашла ничего лучшего, как запереться в своей спальне с Ипполитом…