Написано кровью моего сердца - стр. 115
В животе похолодело. У него шесть часов. Не более.
Он снова рискнул обернуться. Рэйчел бежала прочь, Ролло скачками несся вслед за ней.
Уильям осторожно вытирал ушибы обрывками носового платка. Лицо распухло и онемело; он бережно потрогал языком зубы – вроде все на месте, хотя парочка заметно шаталась, а щеку саднило от пореза. Ладно, не страшно. Все равно теперь Мюррею достанется сильнее.
Уильяма до сих пор трясло – не от страха, а от дикого желания придушить кого-нибудь голыми руками. В то же время он начинал понемногу себе удивляться. Какого черта он творит?!
Кое-кто из солдат, маршировавших мимо, не постеснялся посмотреть в его сторону. Уильям ответил таким злобным взглядом, что они торопливо отвернули головы – даже кожаные воротники скрипнули от натуги.
А в чем, собственно, его вина? Мюррей сам на него бросился. А Рэйчел Хантер ни с того ни с сего обозвала трусом и скотиной. Верхнюю губу защекотало – из ноздри опять потекла струйка крови, и Уильям утер ее, высморкавшись в грязный платок.
Кто-то шел к нему по дороге в сопровождении крупной собаки. Он выпрямился, запихивая платок в карман.
– Помяни дьяволицу… – пробормотал Уильям и закашлялся: горло саднило от крови.
Рэйчел Хантер вся побелела от злости. Пришла извиниться за оскорбление? Ох, вряд ли… Чепец она сдернула и держала теперь в руке – неужто хотела вовсе бросить на землю?!
– Мисс Хантер… – хрипло заговорил он. Даже поклонился бы, если бы не переживал, что нос тогда опять закровит.
– Уильям, ты не можешь!..
– Что не могу? – уточнил он, и она наградила его свирепым взглядом – будто бы хотела убить на месте.
– Не притворяйся глупцом! – рявкнула Рэйчел. – Что на тебя нашло?
– А что на вашего жениха нашло? – огрызнулся Уильям в ответ. – Разве я первым на него бросился? Ничего подобного!
– Да, первым! Ты ударил его в лицо, просто так, ни за что…
– А он напал без предупреждения! Если кто и трус…
– Да как ты смеешь называть Йена Мюррея трусом, ты… ты…
– Буду называть его как хочу – потому что он и есть трус. Как и его чертов дядюшка, этот шотландский ублюдок…
– Его дядюшка? Ты про отца?!
– Замолчи! – рявкнул он, и кровь из ушибов снова заструилась по лицу. – Не смей называть его моим отцом!
Она выдохнула через нос.
– Если ты это сделаешь, Уильям Рэнсом, тогда я… я…
Уильям ощутил в животе слабость. Казалось, он вот-вот грохнется в обморок – и отнюдь не из-за ее угроз.
– Что – ты? – прошипел он. – Ты же квакер. Ты не веришь в насилие. Ты не осмелишься меня и пальцем тронуть. Точнее, не сможешь, – поправился он, заметив бешеный взгляд. – Даже пощечины не дашь. Так что ты сделаешь?