Намекаю на чувство - стр. 17
Поворот, и она идет, отсвечивает своей непревзойденной задницей. Сколько же она над этой формой впахивала в спортзале? Феноменальный зад, не оторваться. Ровная спина привлекает рядом выступающих позвонков. Только волосы колышутся в стороны, вправо-влево, вправо-влево. Цок-цок-цок каблуками по языку, и по моему члену тоже. Как будто вдавливает шпильки в мою раненую плоть. Сука!
Трудно ей было ноги раздвинуть, трахнул бы да забыл. Таскаюсь теперь за ней. Нет, можно, конечно, принудить, но так не хочу. Хочу, чтобы сама. Вот в ее случае – сама. Не понимаю, почему это важно. Допускаю вариант, что все же крыша у меня течет.
Надо сваливать, иначе сильно рискую натворить неожиданных дел. С утра на трубу падают несколько сообщений от девок, которых обещал «отсмотреть» у себя. Особенно усердствует Таня. Достали уже. Но ведь сам трепал, за язык никто не тянул. Звоню фотографу, который в курсе таких моих «отсмотров» и договариваюсь о времени, когда можно отщелкать страждущих. Как правило, потом сессия отсылается на почту несостоявшимся моделям с извинениями, что к сожалению….но вы всегда номер один…если что…..
Все довольны. И фотограф, который получает дополнительную плату за заморочи, и девы, и я. Нет, не то, чтобы мне никто не дает, если не пообещаю сессию. Это смешно, конечно. Просто наше агентство не приносит покоя многим грезящим. Ну а я легко собираю плоды и вкушаю.
Копаясь в телефоне, спускаюсь по лестнице. Глухой тарабанящий стук бегущих ног заставляет поднять голову. С напряженным лицом сверху сбегает Лялька. Не видит меня, смотрит сквозь. Небрежно собранные волосы почти рассыпались из-под резинки.
-Оль, стой. – хватаю ее.
Она слепо вырывается и пытается идти дальше. Горящие больным светом глаза полны страшного отчаяния, нервно дергается так, что приходится обхватить за талию и крепко прижать к себе. Какая она горячая! Не в том смысле, хотя и в том. Да что ж я за человек такой! Оставляю свои мысли ниже пояса на потом, заталкиваю их на дно.
Сжимаю крепко, двумя руками обхватываю. Притискиваю к своей груди и слышу, как быстро-быстро колотится ее трепетное сердечко. Стучит как подорванное. Немного покачиваю, шепчу ей в макушку успокаивающий треп. И тут происходит то, что выбивает меня из привычных накатанных рельсов.
Оля обнимает меня, заводит руки за спину, просто впаивается в меня и начинает тихо плакать, так по-детски обиженно всхлипывать, что треснет сейчас мое сердце. Убью, кто обидел! Эта мысль рождается на самой затаенной точке моего организма, распухает, ширится и растет. Что это блядь такое? Заталкиваю эту эмоцию назад, а она не заталкивается.