Намек. Архивный шифр - стр. 33
Так спокойно, так уверенно и уютно, как среди московской горластой толпы, плывущей в облаке ароматов дёгтя, весенней земли, пробуждающихся растений, в тёплом свете электричества и газа, Николай не чувствовал себя даже на лесной опушке за околицей родимой деревни.
– Приводилось ли тебе слышать о масонах?
– Слышать не слышал, а читать читал, – ответил он с достоинством своему высокообразованному собеседнику.
– Как то есть? Что читал? – не скрыл удивления господин Извольский.
Заноситься было особо не с чего, и Николай ответил просто:
– Да в «Энциклопедическом словаре» есть статья «Масоны».
Алексей Кондратьевич на сей раз подавил уничижительное для его собеседника удивление и спросил тоже запросто:
– В котором?
– В любом, пожалуй, – резонно заметил Николай, – но я мальчишкой всё читал Павленкова. Давеча брал в библиотеке «Настольный словарь для справок» Феликса Толля. Там подробнее.
В библиотеку он ходил зимой. Осенью позапрошлого года впервые приехал в Москву, устроился работать грузчиком при ткацкой мануфактуре. Приходит поезд – надо выгрузить тюки с сырьём – какие сразу на телеги, какие на склад у станции. Поселился в бараке в Бережках, недалеко от товарной станции новой – Брянской – железной дороги. В земляном этаже сильно пахло сыростью из-за недавнего наводнения, зато дёшево. Спать можно, а остальная жизнь – на воздухе. Работа иной раз выпадала на день, другой – на ночь. Урывками Николай осваивал местные развлечения. Не так много их оказалось: электротеатр, гулянка, кабак. Электротеатр Николай оценил по достоинству, а ради остального не стоило перебираться в Первопрестольную из деревни. Денег он заработал бы и без отхожего промысла – мастеровым: принял бы приглашение брата заняться плотницким делом… В Москве ещё были великолепные народные дома со своими театрами, библиотеками, групповыми занятиями по увлечениям. Но то – при крупных заводах и фабриках, для своих работников хозяева строили.
Большинство рабочих выбирались с окраины в город только по воскресеньям. Но занятие грузчика, иной раз оставлявшее свободным день, и человечность фабриканта, установившего всего лишь девятичасовую занятость, чем, кстати сказать, славилась именно Москва, позволили Николаю чаще бывать в центре города. Туда и обратно – пешком: от Дорогомилова через Бородинский мост не дольше получаса, и никаких транспортных расходов. Он и в театре побывал: за 33 копейки на галёрку – вполне можно, не каждый же день. И сиживал, вместо кабака, в приличных чайных, в аккуратных харчевнях. Но больше ходил по городу, смотрел, впитывал впечатления.