Нам не светит «Долго и счастливо» - стр. 28
Я мотаю головой, отказываясь верить, что мой всегда осторожный здравомыслящий отец вляпался в смертельно опасную авантюру, выступив против Дэвида Картера…
– Собственно, ничего удивительного, – продолжает мой свёкр, зловеще ухмыляясь. – Большие деньги опьяняют похлеще алкоголя и наркоты и толкают людей на настоящие безумства. Правда, Джордж?
– Правда…
– Что ты почувствовал, когда «Смит и Уэссон» моего сына упёрся в твой затылок?
Господи Боже… Слёзы ручьём текут по моим щекам. Пока я приходила в себя после бурной вечеринки, отца могли банально пристрелить… В собственном доме! По собственной глупости… И что тогда было бы со мной?
– Что я был не прав, Дэвид.
– Не прав? И всё?
– Что… Что я поступил… ужасно.
– Уже лучше. Попробуй ещё разок.
Я не выдерживаю и прячу заплаканное лицо в ладонях. Это просто невыносимо!
Справа воздух невесомо колышется тёплой волной, обжигая моё плечо. Стивен уселся поудобнее. Наверняка ему невероятно приятно наблюдать за происходящим. Как рушатся жизни других людей. В том числе и его младшего брата. Ему плевать на чужие чувства. Для него и его отца окружающие – лишь винтики в дьявольской машине по обогащению их банковских ячеек и жаропрочных сейфов. Два гнусных демона, которые с наслаждением растаптывают беззащитные сердца и разбитые надежды. Без страха возмездия и кары. Весь Бостон – в их окровавленных когтях. Да что там Бостон – наверняка весь Массачусетс.
– Ну же, Джордж. Мы с Реми ждём ответа.
Тихий смех раздаётся с обеих сторон от меня. И похож он на жуткое рычание окруживших свою жертву хищников. Хозяев леса.
– Я почувствовал, что я… проиграл, – безжизненно звучит голос отца.
– И что ты сказал в тот момент?
– Дэвид, прошу…
– Что ты сказал, Джордж?!
– Я… Я сказал…
Опускаю ладони и устремляю заплаканный взгляд на человека, которого вот-вот перестану считать своим дорогим родителем. Я уже почти уверена в том, что он произнесёт. Сердце в груди бьётся через раз, растрескивается, словно тонкая корочка льда на замёрзшей за ночь луже. Крошится ранящими моё и так уже покалеченное нутро острыми осколками.
– Я сказал, возьми что пожелаешь.
– И я взял.
У меня больше нет отца…
– Прости меня, Реми.
Я сижу неподвижно и мечтаю лишь о том, чтобы явить миру чудо мистического самовозгорания и сдохнуть раньше, чем августовское солнце достигнет горизонта. Ни сил, ни желания ответить Джорджу Адамсу у меня элементарно нет. Сердце опустили в серную кислоту. И ответственны за это даже не чёртовы Картеры. А мой собственный папочка. Натворил дел, впустил в дом чужаков и капитулировал, откупившись единственной дочерью.