Нам не страшен Хэллоуин. Волшебные хроники - стр. 48
Отряхнулся Соловей, словно запылился за это время, оглянулся да и свистнул так тихонечко, чтобы не разозлить Балду. Хотя в отличие от чертей Разбойник его совсем не боялся, но зачем нарываться на новые неприятности? Он и так едва отдышался да чуть не задохнулся за все это время, пока по чужим лесам и полям носился, как угорелый.
– Балда, – почти удивленно произнес Соловей.
– Скажи еще, что тебе неведомо, что я тут, вернулся назад, или ты себя со мной перепутал сдуру?
– Ведомо, врать не стану, – заверил Соловей, – только ко мне какими судьбами, черти все воспитались, за меня решил взяться.
– Поздно за тебя браться, – признался Балда, – хотя не надейся, что все твои пакости терпеть стану.
– А я и не надеюсь, – согласился Соловей, – но что с меня взять, один я как перст, никого – то у меня нет, ни родных, ни близких, никого, Горыныч был да и тот сплыл. Вот скучно мне иногда становится так, что хоть волком вой.
– А хочу я спросить у тебя, не подскажешь, что тут делает гоблин, и кто это в царский дворец под чужой личиной шастает? – наступал на Соловья Балда.
– Гоблина мне медвежонок Остап поселил, ты упустил кое – что, хотя он и не такой грозный, как ты, а даже добрый с виду, но слово его закон. Даже я противиться медведю не мог, а дворец большой, не жалко, а вот кто по дворцу царскому бродит неуловимый не подскажу, потому как не ведаю.
Говорил Соловей убедительно, Балда чуть не расхохотался, но и усомнился в том, что это был он, а не кто-то другой. Напрасно обвинять Соловья, а потом извиняться перед ним Балде не хотелось. А еще говорят, что черти хитрые да коварные, это те, говорят, кто Соловья в глаза никогда не видал… Но что с него взять. Не подкопаешься.
– Ладно, если узнаешь чего, не вздумай скрытничать, я еще не знаю, что тогда с тобой сотворю, но что-нибудь сотворю точно.
– Все расскажу, что знаю, и чего не ведаю, – согласился Соловей, втайне он уже радовался, что ему удалось выкрутиться, потому и издевался над Балдой.
№№№№№№№
Но не тут-то было, все завертелось, закрутилось и на улице и в самом дворце, так что гоблина сдуло с теплой лежанки, и он упал прямо под ноги Балде. Но успел отбежать в сторону, когда раздался свист и вой, и во дворец ворвался Кащей. Во всей своей яростной ужасности был этот странный тип, и словно бы с неба свалился или из-под земли вынырнул.
– Кащей, – свистнул Соловей, а тебя какое Лихо к нам принесло?
Но он уже стал замерзать на ходу, от ледяного дыхания самого Кащея Бессмертного, к которому они никогда не приближались.
Балда схватил какую-то шкуру из ларца, превратиться в льдину он не собирался. Потому укутался понадежнее, потом только к Кащею и обратился из своего медвежьего укрытия: