Наклонная плоскость - стр. 4
«Правильно, телевизор!» – топнул ногой четырехлетний Саша, немыслимо картавя. На лице Вари отразился ужас от такого немыслимого кощунства и даже годовалый младенец, не выпуская грудь изо рта, округлил глаза, слушая, чем окончится этот немыслимый демарш. Мама закрыла ему глаза рукой, как будто телевизор мог немедленно воплотиться, от того что его назвали по имени…
«Гриша, при детях может не надо, а? Давай, когда будем одни».
«Варечка, … когда мы бываем одни? Мы никогда не одни» – бормотал под нос Гриша, удаляясь в ванную. Засовывая штаны в стиральную машину, он продолжал брюзжать: «С нами же божий глаз везде и теща еще.»
Он вышел из ванной и пытался попить сок прямо из пакета, сок вырвался из рук и залил на этот раз Гришину футболку. На этот раз Гриша рассмеялся и резко подобрел. Что, собственно, явилось причиной его недавнего раздражения, он вспомнить толком не мог, а посему приготовил жене чай с чабрецом и сахаром, как она любила.
Семья Варвары 20 лет назад вернулась из Канады, туда они попали еще в конце пятидесятых, потому что в Канаде тогда было много русских староверов. Но дети староверов рождались, покупали компьютеры и телевизоры и постепенно теряли связь с корнями, топя ее в кленовом сиропе. Тогда папа Вари, иконописец-самоучка, решил возвращаться на историческую родину. Они продали в Канаде старый добротный дом, лошадь, корову, и прочие странные крестьянские вещи, с трудом уживающиеся с Гуглом и Майкрософтом.. Не продали лишь коромысло. Семейную реликвию. Его пытались пристроить соседям, но они отказывались, несмотря на исторический подтекст двухсотлетней чурки. Тогда папа повез его с собой в Москву. Так и приехали, неся коромысо, как крест свой, небрежно расталкивая посетителей аэропорта раритетом.
Купив квартиру в Перово на полученные в Канаде средства, Клюевы стали жить в Москве. Деньги, скопленные в холодной благоутроенной стране довольно долго не заканчивались. Жить в России, меняя доллары, тогда было весело и привольно. Варвару отдали в художественную школу, чтобы она научилась писать иконы по-настощему, а не как отец. Девочка ездила из Перово на Парк Культуры и все было бы вообще хорошо, если бы не тараканы. Тараканы в те времена еще были крепкими и разнообразными. И ничем не выводились, они были настольно причудливой формы, что, если бы кто то хотел, то мог бы изучать их часами – маленькие рыжие, коричневые, большие, черные, цельные, собранные из двух половинок, они ничего не боялись, ели любую отраву, жили в тапочках и любили спать прямо, как собаки, на добротном канадском белье. К тараканам Татьяна Сергеевна привыкнуть не могла, несмотря на крестьянскую привязанность к животным.