Наказание красавицы - стр. 23
Женщина впереди шла так быстро, что Красавице приходилось даже бежать за ней, хотела она того или нет, и подчиняться той независимо от своих соображений, – и все новые слезы застилали девушке взор, размывая перед ней краски рыночной площади и словно слепляя все вокруг в плывущее мимо разноцветное облако.
Они прошли в узкую улочку, встретив несущихся к торгу запоздалых зевак, которые второпях почти не обратили на нее внимания. Очень быстро Красавицу провели по мощенной булыжником, пустой и тихой улице, отчаянно петлявшей между темными фахверковыми[2] домами с ромбическими решетками окон и ярко выкрашенными ставнями и дверьми.
Видневшиеся повсюду вывески рассказывали о здешних ремеслах: тут висел башмак над мастерской сапожника, там – кожаная перчатка; небрежно нарисованный золотой кубок отмечал лавку торговца золотой и серебряной посудой.
Мало-помалу странное спокойствие охватило принцессу, и на его фоне сразу дали о себе знать все болящие места ее измученного поркой тела. Ее все так же грубо тянули за голову вперед, и кожаные поводья шершаво терлись о щеки. Девушка часто дышала сквозь мешающие во рту «удила». В какой-то момент все происходящее представилось ей удивительно знакомым: и эта тесная улочка, и опустевшие магазины, и шагающая впереди высокая женщина в красной широкой юбке и таком же красном бархатном лифе, с длинными черными волосами, вьющимися вдоль узкой спины. Казалось, что все это с принцессой однажды уже было – по крайней мере, ничего необычного в происходящем ей уже не виделось.
Разумеется, ничего подобного с ней ни разу не случалось, но все же Красавица странным образом чувствовала себя вполне в своей тарелке, и тот жуткий страх, что охватывал ее на торговой площади, теперь отступил и рассеялся. Да, она все так же была привычно нага, и пунцовые следы битья на бедрах и ягодицах горели – девушка даже боялась думать о том, как она сейчас выглядит, – и вздрагивающие при каждом шаге груди наполняли трепетом все тело, и, как обычно, промежность была влажной. Да, ее лоно, так жестоко раздразненное гладким кончиком хлыста, до сих пор буквально сводило ее с ума, сочась и пульсируя!
Но все это теперь едва ли не доставляло удовольствие – даже шлепать босыми ногами по разогревшимся на солнце булыжникам было почти приятно. И принцессу уже понемногу разбирало любопытство: что же это за высокая женщина, спешно идущая впереди? И что теперь ей, Красавице, делать дальше?
Последний вопрос никогда не вставал перед ней в замке. Она всегда со страхом думала о том, что