Наказание для мажора - стр. 23
Только сама Екатерина Тимофеевна явно не спешила этого делать. Это была невысокая женщина с цепким взглядом когда-то тёмно-серых и уже выцветших глаз. Достаточно живая для своего возраста.
Нас ожидал накрытый стол, на котором стояли изумительно красивые чашки из тонкого фарфора, а в центре красовался большой чайник из этого же сервиза.
– Вот видишь, для тебя даже достали семейную реликвию. Этому сервизу более ста лет, – прошептал мне на ухо Макарский. – Его уже давно не использовали даже на семейных праздниках.
– Андрей! – прокаркала пожилая женщина. – Ты же прекрасно знаешь, что я плохо слышу! Чего ты там шепчешь?!
– Врёт, – тихо раздалось за моей спиной. – Бабуль, это Ева! – произнёс он уже громче, представив меня.
– Здравствуйте, – поздоровалась я, чувствуя как обожгло талию чужое прикосновение, но Макарский сразу же убрал свою руку.
– Знаю. – Ошеломил меня ответ. – Ксения рассказывала, и я захотела посмотреть на тебя лично. Садись! – прозвучал приказ, и мне пришлось послушно занять предложенный Андреем стул. Ни за что бы не подумала, что ему присущи хорошие манеры.
Сам он сел рядом, а Ксю незаметно пожала плечами, показывая, что она не имеет к этому никакого отношения.
Прабабку в семье Макарских не любили за её властный и деспотичный характер. И если бы не состояние, которым мудрая женщина умело всех шантажировала, её уже давно бы отправили в дом престарелых – в этом она была твёрдо уверена.
Андрей
Я барабанил пальцами по столу, а у самого руки чесались придушить одну болтливую куклу. Вика чуть ли из кожи, точнее из блузки, не вылезала, чтобы только чем-то удивить. Только удивлять особо было нечем. Это, вон, Димону по кайфу пялиться на сомнительные прелести. Но он не особо привередлив в этом вопросе. Кажется, благодаря этой «подружке» у меня будет аллергия даже на клубнику, которую почему-то все называют викторией. Аж передёрнуло.
– А ещё я помню, как мы… – Виктория замолчала, когда я резко встал. – Андрей, ты куда? – Захлопала ресницами и сильнее распрямила плечи.
Ну да, сверху вид совсем другой, только не цепляет. Совсем.
– Дела. – Обожаю эту отмазку.
Взглядом показал Димону, что Барби вся в его распоряжении, поймал довольную усмешку и пошёл на выход.
Чёрт бы побрал тебя, Ева!
Увидев, её в аудитории, не сразу поверил, что Рапунцель не оптический обман и не иллюзия.
– Димыч, у меня тут не законченная партия. – Кивнул, показывая ему на первый ряд.
– Не, Андрюх, извини, братан, я вон туда. – Димыч показал на галёрку. – Еле встал сегодня. Усну ещё. Не хочется спалиться на первом занятии. – И пошёл назад.