Наизнанку - стр. 44

Я не доверяла Саше и понятия не имела, что могло твориться в ее голове. К тому же ее вчерашняя истерика, которая случилась, как только мы вернулись из больницы домой, ясно дала мне понять — сейчас Саша не могла ничего адекватно решить.

О том, как нужно правильно управлять отцовским бизнесом и как ему помочь, я ровным счетом ничего не знала. И это незнание сыграло против меня. Я нуждалась в толковом человеке, который сумел бы мне помочь выбраться из этого чертового болота.

Также незакрытой оставалась тема с Андреем. У меня уже возник кое-какой план и в ближайшее время я хотела его реализовать.

Анализируя всё это, я ощущала себя маленькой девочкой, которая попала в страшный мир великанов и каким-то волшебным образом должна была научиться в нем выживать. Это было крайне неприятное чувство. Снова уязвимость. Снова тупик.

— Я останусь здесь, мам.

— Ничего другого я от тебя даже не надеялась услышать, солнышко.

Я была уверена на все сто процентов, что сейчас мама так же грустно улыбнулась, как и я вначале нашего разговора.

— Мы с тобой отлично чувствуем друг друга, тебе так не кажется?

— Так и есть, Эва. Так и есть. И что ты намерена делать? Рядом с отцом всё время находиться?

— Не всё время. Это ему уж точно ничем не поможет. Я хочу попытаться разгрести проблемы у него на работе и дождаться пока он поправится. Я не доверяю Саше и мне страшно оставлять его больного на нее.

— Это всё понятно. Но как ты поможешь с работой? Ты в этом ничего не смыслишь. Ты же языки изучала, а не все эти финансовые тонкости.

— Что-нибудь придумаю, мам. Не пропаду. Просто не хочу потом еще через год узнать, что Саша всё прибрала к своим рукам и развелась с папой. Этого он точно не перенесет. Как только всё наладится я вернусь, а дальше они пусть сами разбираются со своей личной жизнью.

— Уверена, что готова во всё это ввязаться?

— Да, мам, уверена.

После завершения телефонного разговора я поторопилась спуститься на первый этаж, чтобы успеть застать Сашу. Она как раз собиралась навестить отца в больнице. Жутко бледная, с заметными синяками под глазами. Казалось, что Саша и вправду тяжело переживала то, что случилось с папой. Она почти ничего не ела и много плакала. Ее слезы порой меня даже начинали раздражать, но я мысленно уговаривала себя быть поспокойней. В конце концов, у каждого разная реакция на стресс.

Я предпочитала оставаться сдержанной в критической ситуации. Как-то прямо на нашей улице случился жуткий инцидент. Девушка за рулем не успела вовремя среагировать, когда в последнюю секунду заметила ребенка, выбежавшего на дорогу. Кажется, ребенок помчался за своим мячиком. Я стала невольной свидетельницей случившегося. Девушка водитель выбежала из машины. У нее началась истерика. Еще несколько прохожих запаниковали, а я, несмотря на весь тот ужас, который мне пришлось увидеть, среагировала быстро и позвонила в 911. Пока мы ждали приезд служб, я ведомая какими-то внутренними инстинктами, увела бьющуюся в истерике девушку-водителя подальше от ребенка. Она пыталась ее вытащить из-под колес, и я опасалась, что сделает этим лишь хуже.