Наизнанку - стр. 58

Я стоял посреди шатра, оценивая обстановку. К нам подбежал Динар.

– Шеф?

– На пол! – заорали мы с Лазаревым в голос.

Прыгнув в конец шатра, схватил Яну за руку и, прижав к себе, повалил на пол, цепляя застывшую Марину. В этот момент перепонки взорвались от привычно громкого шума выстрелов. Привычного для меня, но не для нее.

– Олег! Олег! – визжала Яна, все крепче прижимаясь ко мне.

– Тише, – перевернувшись, я лег на нее так, что грудью ощущал вибрацию крика ужаса. – Марина! Под стол! Моисей! Все под стол!

Звук выстрелов смешался со звоном бьющегося стекла, хлопками взрывающихся бутылок шампанского, женским визгом и мужским матом. Своими руками зажал уши Яны, она смотрела на меня огромными голубыми глазами, не моргая. Губы дрожали, а по лицу размазалась красная помада.

– Тише, – я достал пистолет из-за пояса, пытаясь, хоть что-то рассмотреть, вытянул голову. В лицо тут же посыпались осколки. У парковки стояли два черных джипа, откуда и стреляли. Слишком темно, чтобы разглядеть номера. Вся территория комплекса погрузилась в сумерки. Только вдали моргали фары машин, сигнализация которых сработала от громкого шума. Стрельба была бесцельной, просто палили, щедро размахивая автоматами. Ничего не сделать. Я обвел взглядом шатер, на столбе которого была закреплена камера, выходящая на парковку. Это наши камеры, они не управляются с центрального пункта. Только бы не попали.

– Всем лежать! – выстрелы стихли, но никто не шевелился.

– Нет! Не уходи! – Янка вцепилась в руку, когда я стал подниматься.

– Моисей! – встав на колени, я сгреб девчонку на руки и передал отцу, лежавшему под столом.

Лазарев начал шевелиться, сбрасывая с себя осколки стекла от разлетевшейся ширмы.

– Говорил же, что бороду нужно отпускать, чтобы скрыть шрамы!

– Придурок! – Серега стал вытирать изрезанное лицо рукавом. – Что делать?

– Эвакуация! Что еще?

– Я подгоню машины. – Динар вскочил и, перепрыгнув через стол, помчался в сторону парковки.

– Шеф? – в шатер вбежали Буба и Сизый.

– Кто? – взвыл Моисей, выбираясь из-под стола.

Были обстреляны только ближайшие к парковке шатры. Газон был усыпан ошметками белой ткани, лепестками цветов и бокалами. Гости стали разбегаться, натыкаясь друг на друга. Женские крики переросли в вопли, отчего завибрировали перепонки. Ненавижу женскую истерику, потому что нет ничего стихийнее.

– Машина у входа, Виктор Викторович, надо ехать!

– Так, – Моисеев прижимал к груди дочь, его взгляд скользил по толпе. – Миша, бери своих и уезжай. Олег, увези Яну! Увези!

Я снял пиджак и накинул на ее плечи, чтобы скрыть сползающее платье, затем перекинул через плечо тихо всхлипывающую Янку.