Наират-1. Смерть ничего не решает. - стр. 49
Внутри оказались не перья, но разнообразнейшие стила. Элья перебрала несколько, выбрала одно, уперла в столешницу, надавила, стараясь почувствовать прогиб. Неплохо. В полторы пяди длинной, удобно лежит в ладони, а голубоватый оттенок шепчет об измененной стали. Элья показала стило Урлаку.
– Что ж, воин это тоже забавно, – произнес посажный. – И верни на место второе стило, мне не доставит удовольствия вытаскивать его из твоего рукава. Или собственной шеи.
Элья вытряхнула в коробку тончайшую спицу, качество которой не требовало даже проверки.
– Ты ему Ему определенно понравишься, склана.
– Кому?
Ее не собираются убивать. Во всяком случае пока. Урлак любезен, дружелюбен и, несомненно, расчетлив. Вопрос в том, чем обернется его расчетливость для Эльи. Но выбирать пока не из чего.
– Я нахожусь сейчас в презанятной ситуации. – Урлак вновь разлил вино по кубкам, и на сей раз Элья не стала ждать приказа. – Мне придется рассказывать простые вещи существу, которое я планирую поместить в непростую ситуацию и извлечь из этого пользу. Если в общих чертах, то… Всевидящий наградил Светлоокого кагана Тай-Ы, да продлятся годы его в радости и благоденствии, двумя сыновьями. Старший, наследник – тегин, владетельный князь Аррконы, Юкана и Таври, светлейший Ырхыз не так давно отметил двадцать первую весну, младшему, благословенному князю Аххры, Юым-шаду скоро будет три.
Вино горчит. Пускай. До дна и перевернуть: темные капли падают в ладонь. Они похожи на кровь, только не чернеют. Урлак не обратил внимания на выходку, он рассказывал. О ком? Тегин? Наследник? Это сын местного Владыки.
У Эльи со Скэром тоже могли быть дети. Наверное. Скэр – сволочь, а с тегином Элья не знакома, но стоит ли ждать чего-нибудь хорошего от людей?
Урлак проигнорировал протянутый кубок, лишь заметил:
– Сейчас лучше слушать, а пить будешь после, – и гораздо более жестким тоном: – Тебя изгнал собственный народ, следовательно, тебе придется учиться жить здесь. Если ты не научишься – умрешь. Может статься, это произойдет даже раньше, чем тебе в голову придет сама мысль учиться. Вас достаточно ненавидят, чтобы на твою казнь собралось все население этого городка. Или Ханмы, если мне захочется устроить представление в столице. Каган оценит, тем паче, что твоя смерть никоим образом не повредит переговорам. Понимаешь?
Он говорит о золотых фигурках на синем шелке, коленопреклонных, умирающих во имя чужой победы. Он не знает, что без крыльев Элья уже труп.
– И умирать ты будешь медленно. Не так долго, как длится эта война, но достаточно, чтобы удовлетворить ненависть народа. Поверь, склана, я не пугаю тебя, я лишь показываю возможные варианты. И искренне удивлюсь, если тебе придется по душе тот, в котором с тебя снимают шкуру на главной площади Ханмы.