Наират-1. Смерть ничего не решает. - стр. 22
Кёрст бы прятаться не стал. И не оставил бы так валяться, считай – подыхать.
Здесь холод. Там огонь и тепло. И везде смерть. Никуда она не пряталась, не по ней это. Словно ответом одна из теней у огня вдруг шелохнулась. Мелкая, как демон Джу. Поднявшись, она двинулась к Бельту, и листья зашуршали под ногами.
У демона оказалось грязное детское лицо, спутанные патлы и неуверенная походка. А большего и не разглядеть в ночной темени. Он остановился в трех шагах, неловко вытянул из-за пояса нож, каким обычно разделывают скотину, и спрятал его за спину.
– Т-ты… – Бельт еле разлепил занемевшие губы. – Ты кто?
Худющий мальчишка лет десяти, а вовсе не демон Джу. Он долго молчал, уставившись на Бельта, и время от времени прикрывал рот ладонью. И лишь через несколько минут произнес:
– Я – Звяр.
После чего обошел вокруг Бельта и, ухватив за воротник, уложил обратно на спину. Быстро ощупал, куда ловчее, чем управлялся с ножом.
– К огню, – прохрипел камчар. – Меня к огню надо. Или я замерзну.
Звяр, ничего не ответив, побрел обратно к костру. Перечеркнутое поясом лезвие отражало свет ночного Ока.
А Бельт вдруг понял, почему не может двигаться: он был связан.
К утру небо поседело. Пошел мелкий холодный дождь. Он вымочил до нитки, но зато позволил кое-как напиться, не столько мелкими каплями, сколько мутной водой из лужи, собравшейся на дне ложбины.
Мелкий сукин сын снова подошел лишь после рассвета. Сел на поваленный ствол, упер локти в колени, а подбородок уложил на ладони.
– За меня ничего не дадут, – сказал Бельт, глядя в темные в пол-лица глаза. – Разве что клинком в бок.
Шмыгнув носом, мальчишка прижал голову к левому плечу. Но не вымолвил ни слова.
– А я тебе денег дам.
Звяр вытащил из-за пазухи Бельтов кошель, тряхнул так, чтоб зазвенела медь, и спрятал.
– Я еще дам. Я знаю, где взять. Тут неподалеку схрон есть. Серебро и…
– Монету не схарчишь. – Голос мальчишки оказался неожиданно грубым. Словно говорил не он, а парень лет двадцати. – Да и врешь ты всё, дядечка.
– Развяжи меня! – Рык прорвал щеку, и рот вновь наполнился гноем и кровью.
А мальчишка все глядел и глядел, расковыривая на ладони сухую язву. Оторвал корку, сунул в рот и спокойно сказал:
– Не отпущу. Я хочу есть. Очень хочу.
Края ложбины смыкались, как жирные земляные губы. И гнилыми клыками торчали навстречу друг другу стволы. Мокрая листва, ободранная ветром, заткнула рот и почти засыпала узкую горловину ручья.
Хорошо. Если бы не подстилка, Бельт давно бы помер: ночи стояли холодные, но в куче гнилья сохранялись капли дневного тепла. Зарываться же одним телом он научился быстро.