Награда Бешеного - стр. 8
» – промелькнуло в голове Савелия, и он многозначительно улыбнулся.
Парень истолковал улыбку по-своему:
– Треть, уплаченная ваших средствов я вернуть прямо сейчас!
Алик-паша тотчас полез в карман, но Савелий жестом остановил его:
– Подождите, подождите! Сначала я должен посоветоваться со своими партнерами. Пойдемте. – Он повернулся, и турку ничего не оставалось, как следовать за ним.
– Проблемы? – спросил Михаил.
– Трое наших земляков «с один прекрасный девушка» очень просятся к нам на борт. Алик-паша, если согласимся, даже готов вернуть нам треть наших денег за аренду самолета! Что скажешь?
– А ты?
– Я? Черт его знает! – Савелий поморщился. – Что-то мне все это не очень-то нравится.
– Да и мне, если честно… – начал было Михаил, но вдруг, схватив шефа за рукав, кивнул в сторону летного поля: – Посмотри-ка, уж не эти ли?
Действительно, невдалеке результатов переговоров дожидались трое молодых парней, один из которых сидел в инвалидном кресле-каталке. На коленях у него лежала какая-то коробка. Рядом с ним стояла ярко накрашенная пышногрудая блондинка с длинными ногами, чуть прикрытыми коротенькой красной юбчонкой. Чем-то, возможно, грудью и прической, она напоминала американскую певицу Мадонну. Она обнимала инвалида за шею.
– Кажется, мы с тобой подумали об одном и том же, а? – бросил Михаил.
– Что ж… – Савелий покачал головой и повернулся к представителю фирмы: – Ладно, Алик-паша, считайте, что договорились: давайте наши двадцать пять тысяч долларов, и пусть занимают места в самолете!
Турок облегченно вздохнул, быстро, словно опасаясь, что Савелий может передумать, вытащил из внутреннего кармана пачку банкнот и с улыбкой протянул Савелию:
– Вы так меня выручать! Большой спасибо! Большой спасибо! – потом махнул парням рукой, и те сразу же двинулись в сторону самолета.
Когда они приблизились, Михаил еле слышно шепнул:
– По-моему, парень в коляске не выглядит слишком уж болезненным, а?
– Кажется…
Тем не менее Говорков встретил незнакомцев широкой улыбкой.
Похоже, Бог не наградил интеллектом ни одного из них. Они были какие-то безликие, что ли. Даже не раз, встретившись с ними, вы вряд ли запомнили бы эти лица, но всех их отличало одно – недобрые, осторожные, вернее, даже беспокойные глаза, особенно у того, что сидел в инвалидном кресле. Возраст их был примерно одинаков: от двадцати двух до двадцати восьми лет, и конечно же они не могли быть «афганцами». Поражали шикарные костюмы ребят и очень дорогая обувь, а у того, что толкал коляску, из-под рукава выглядывали золотые часы «Ролекс». Девица же была настолько молода, что сама мысль о совершеннолетии казалась абсурдной. Тем не менее она вызывающе и нахально осмотрела каждого из них и даже призывно подмигнула Михаилу.