Наглец - стр. 3

Единственное, за что я действительно была ему благодарна – это дом, который он подарил моим родителям в качестве выкупа за меня, и персональную медсестру, которая готова была явиться к ним по первому зову – всё-таки, им уже давно не двадцать и даже не пятьдесят.

Но по поводу своего графика я действительно не шутила; Николай Александрович – отец Богдана и по совместительству один из директоров «Невады», у которого я и работаю секретарём-референтом – мог позвонить даже ночью с просьбой вписать какое-либо событие в его ежедневник или приехать в офис и дать заключения по докладам, которые готовятся ему на подпись. Поначалу такой график меня изрядно напрягал – вплоть до того, что я раз десять порывалась уволиться. Лишь упрямство и нежелание показаться слабачкой в собственных глазах остановили меня от позорного бегства.

И вопреки всеобщему убеждению я не была секретаршей в том негласном виде, к которому все привыкли: я ни разу не приносила начальнику кофе, не наводила марафет на рабочем месте и не трепалась часами по телефону, компенсируя свою некомпетентность безотказностью в плане интима. Вместо этого я была молчаливой тенью Николая Александровича – присутствовала на всех важных мероприятиях и совещаниях, была в курсе всех мало-мальски важных дел компании, устраивала приёмы и благотворительные вечера, на которых нередко исполняла роль хозяйки – мать Богдана бросила их, когда жениху было три. При мне заключались сделки, с моим мнением считались и иногда даже спрашивали совета, хотя вряд ли мои познания в интересующих начальство вопросах были глубже.

Собственно, так мы и познакомились с Бо – когда пришло время, Николай Александрович ввёл его в штат, сделав одним из членов совета директоров, и на одном из совещаний он меня заметил. С тех пор прошло полтора года, и несколько месяцев назад на моём пальце появилось кольцо; правда, мало кто знал, что на самом деле таким образом я спасала Бо от нежеланного брака с дочерью компаньона его отца, а он в свою очередь дарил мне жизнь, которая стала моим идеалом.

София фыркнула и, гордо вздёрнув подбородок, направилась к своему шкафчику за полотенцем. Иногда я задавалась вопросом, общалась бы она со мной, если бы я не была вхожа в элитный круг правящих города сего? И дело было не только во влиянии или деньгах; мы с ней были совершенно не похожи, несмотря на высокомерные замашки и любовь к дорогой одежде. Раз или два в месяц мы втроём встречались – я, София и Вика – чтобы устроить шопинг, поплавать в бассейне или устроить девичник (если так можно назвать скучные посиделки в доме Сони, который больше напоминал музей, и разговаривать о новинках модной одежды), но это не объясняло того, почему мы вообще общаемся.