Наглец - стр. 12
Костяшки пальцев всё ещё горели огнём. Никогда не думал, что когда-то попаду в такую ситуацию, которой место разве что в фильме, но вот он, мать вашу, живой пример человеческой наглости. Я не чувствовал себя виноватым ни капли; да и таксисту грех жаловаться – путь радуется, что руки-ноги целы.
Хотя, с другой стороны, не могу не замечать того, что с каждым днём становлюсь агрессивнее, хотя причин для этого нет никаких – те же друзья, тот же универ, та же жизнь. Но складывается впечатление, будто отпущенный мне для чего-то срок подходит к концу, а я так и не сделал то, что должен был; у меня заканчивается время, а я даже не знаю условий или поставленной передо мной задачи и уже бесповоротно проигрываю чёртовой жизни всё на свете.
А ещё каждый следующий день до боли похож на предыдущий – словно попал в петлю времени.
Мне почти двадцать три года, а я ни разу в жизни не влюблялся – хотя в это трудно поверить, учитывая, сколько девушек прошло через мою постель. Сначала я ещё на что-то надеялся. Самыми частыми мыслями в моей голове были «Быть может, она станет той самой?» – в адрес каждой девушки, которая провожала меня жадным взглядом; «Может, я не там ищу?» – этот вопрос каждый раз возникал в голове, стоило мне надраться за барной стойкой очередного ночного клуба; «Где носит эту чёртову женщину, которая предназначена мне судьбой?» – как финальный аккорд любого уходящего дня. Так прошло пять лет, и я начал замечать, что разочаровываюсь в жизни, в людях в целом и в женщинах в частности; постепенно любые отношения с противоположным полом опустились до отметки «секс ради секса»: мне было плевать, модель рядом со мной или обычная студентка – я всего лишь удовлетворял потребности организма с теми, кто добровольно вешался на шею.
Это была ещё одна причина потери уважения к девушкам: как можно уважать тех, кто сам себя не уважает? Я не пуританин, но мне казалось не правильным подобное женское поведение, которое они прикрывали «современностью» – трахаться со всеми подряд просто потому, что «мы живём в двадцать первом веке», по меньшей мере признак умственной деградации. Кстати, если быть до конца честным, я и сам под эту категорию попадаю – полный придурок.
Хотя нет, всё же была одна влюблённость, но очень давнишняя и такая поверхностная, что сейчас, восемь лет спустя, я не мог даже вспомнить её имени. Помню только, что она училась в параллельном классе и носила эти бесящие меня жёлтые резинки, которые были слишком велики для её кос.
А ещё помню, что ею же увлёкся и Макс, из-за чего у нас были постоянные контры до тех пор, пока мы оба не узнали, что эта маленькая двуличная зараза каждому из нас давала ложные обещания, издали наблюдая, как мы между собой скубёмся. Думаю, уже тогда, будучи ещё ветреным пятнадцатилетним пацаном, я уже усвоил этот жизненный урок: все девушки одинаково коварны и лицемерны в любом возрасте. Впитывают ли они это с молоком матери, или вся эта херня просто заложена в их генах – не знаю, но итог всегда один: ты остаёшься в дураках.