Нафеячу по полной, или Наполовину ведьма - стр. 30

– Убирайся прочь из моей головы!

Магия взбунтовалась и полетела в ректора.

Я крепко зажмурилась. Не хотелось смотреть, как сбывается мое желание о пусть даже небольшой, но все же смене обстановки. На всякий случай прикрыла и уши.

Первая, вторая, третья секунда, и — ничего не происходило. Тишина затягивалась. Я рискнула приоткрыть сначала один, а затем второй глаз.

Все было как прежде. От удивления я приоткрыла и рот. Как же профессору удалось успокоить неуправляемое? Ректор сидел целым и невредимым и сиял, словно второе солнце. С мебелью также был полный порядок.

– Ого, первозданная тьма. Да вы — настоящий слиток золота. Но, насколько я помню, у Повелителя Тьмы нет детей, – удивленно проговорил Рзоу.

– А почему вы до сих пор целы? – решила сменить тему я, мысленно выстраивая кирпичную стену, чтобы хоть как-то защититься от ментального вмешательства некоторых.

– На все здание МАМИ нанесены чары нерушимости, – охотно пояснили мне. – Иначе от академии давно камня на камне не осталось бы. А вы хотели, чтобы все было иначе? Кровожадная ведьма попалась, – хмыкнул эльф.

– Н-нет, ну что вы… – запнулась я.

– Хм. Кирпичная стена? Неплохой выбор, – уставился ректор на меня. – И что мне с вами делать дальше?

– Давайте я честно отвечу на все ваши вопросы, минуя лишние эмпатические примочки? – попросила я, мысленно ликуя, что мне удалось закрыться от ректора. Копание в голове — довольно неприятная процедура. Не хотелось бы ее продолжения.

Эльф встал со своего места и сурово взглянул на меня сверху вниз.

– Я ведь при желании могу и сломать ваш хрупкий щит, если уловлю хоть толику неправды. Будет больно.

– Угрожаете?

– Предупреждаю.

– Я отвечу на все предельно честно, – заверила его я, вжимаясь в кресло.

С другой стороны, чего я боюсь? Это всего лишь сновидение, о котором я скоро ничего не вспомню. Еще меня могло спасти и то, что я ведь, по сути, ничего не знала о мире, в который меня закинул коварный Морфей.

– Ну, хорошо, – сделал мне одолжение профессор, усаживаясь обратно в свое кресло, а потом внезапно дунул мне в лицо порошком и ухмыльнулся: – Конечно, ответите – от пыльцы правды еще никто не мог увернуться.

От неожиданности я чихнула. А ушастый злыдень как ни в чем не бывало продолжил свой допрос с пристрастием:

– Сколько вам лет?

– Девятнадцать, – ответила на автомате.

– Кто ваш опекун?

– Горский.

– Вы же говорили, что Чарвиль – ваш род. И как только вам удается обходить мое чутье правды? – задумался он.

– Чарвиль — это поместье, – сдалась я.

А потом задумалась: «Обходить его чутье? Неужели?». Выходит, что незнание и непонимание многого действительно здорово выручает. Хочет правды — он ее обязательно получит.