Наездница. Сожженная тобой - стр. 59
Та справилась со смущением и снова принялась укладывать отливающие бронзой волосы в высокий, искусно переплетенный пучок: несколько дней практики, и ей стали гораздо лучше даваться прически мисс Марты.
– Не могу сказать ничего определенного, – ее руки слегка дрожали. – Оно как-то само получается, госпожа... К тому же в ваших кругах другое отношение к любви между мужчиной и женщиной. Мои советы вряд ли будут применимы к наследнице рода.
– Хорошо, – я еле удержалась, чтобы не заскрежетать зубами от разочарования. – Наверно, так и есть. Мне остается только дожидаться нового платья...
– Вы ждете себе обновку?
– Да, – на губах сама собой появилась улыбка, – амазонка будет готова на днях. Возможно, с ней и не придется прибегать к уловкам... АЙ! Что ты себе позволяешь?! – горничная вдруг сильно дернула меня за волосы.
– Простите, госпожа! Это вышло случайно! Честное слово, – перепуганная Банни рассыпалась в извинениях.
Я кивнула и промолчала, кипя от возмущения. Плести и говорить при этом служанка так и не научилась.
16. 16. Огненная госпожа
Платье и правда превзошло все ожидания. Оно было темно-зеленым, как и старая амазонка, но с уклоном в бирюзовый, и из гораздо более легкого, летнего материала. Гладкая ткань лоснилась и сияла, словно граненный, попавший на солнце драгоценный камень. Декольте было гораздо глубже, чем позволяла пуританская мода британских островов, и я этому только порадовалась.
Мое появление в обеденном зале вызвало целую бурю эмоций. Я прошествовала с высоко поднятым подбородком и обвела собравшихся уверенным, наглым взглядом, давая понять, что никакая сила на свете не сможет заставить меня переодеться. Но гневных комментариев и не последовало: родня пришла в состояние молчаливого шока.
Что они могли сделать, если даже няня приняла мой новый внешний вид? Тяжело вздыхая и закатывая глаза, старушка вскоре после пробуждения принесла мне маленькую, искусно отделанную шкатулку.
– Долой побрякушки миссис О'Брайан! – проворчала она и достала невероятной красоты украшение из сверкающих изумрудов. – У меня есть кое-то получше. Драгоценности твоей матери.
– Драгоценности мамы?.. Но, няня! Сколько же лет ты скрывала от меня эту красоту?! – возмутилась я, прикасаясь пальцами к холодным, притягательным камням дорогущего ожерелья.
– Ждала, пока ты вырастешь и станешь готова к роскоши, – не терпящим возражений тоном заявила она. Моррисон явно не испытывала никаких угрызений совести оттого, что больше десяти лет прятала принадлежащее мне по праву богатство. – Раньше ты не интересовалась ничем подобным.