Наемник. Наследственная изменчивость - стр. 32

Гоблин спрятался в арке:

– Давай, – хлопнул он меня по плечу. – Ни пуха.

– К черту, – стиснув зубы, ответил я. – И тебя, и твой план.

– Не ссы, – успокоил меня Гоблин. – Все сработает как надо.

Я, молча, вышел из подворотни. Прошел до ближайшего подъезда и вынырнул во двор. Спрятав руки в карманы и опустив голову, я быстро прошел по дорожке мимо компании, то и дело затравленно оглядываясь на сидевших за столиком «пацанов». Незнакомцы замолчали, уставившись на меня, цепко оглядывая добычу. Я вошел в круг света единственного фонаря. Нога запнулась о камень, и я полетел на асфальт. Из кармана толстовки выпал ворох разномастных купюр.

По моему скромному мнению, на такую провокацию могли клюнуть только совсем безмозглые долбоебы. Ибо люди с таким количеством наличности ночью по дворам Сельмаша не ходят. А если и ходят – то имеют в карманах еще что-нибудь помимо денег. Например, ствол или шекер. Но тут все сработало как надо.

Один из сидевших за столиком встал, быстрым шагом прошел через двор, сокращая дистанцию. И пока я торопливо собирал с асфальта деньги, навис надо мной.

– Аккуратнее надо, – добродушно просипел он, помогая мне встать.

– С-с-спасибо, – проблеял я, поднимаясь с асфальта и отряхиваясь.

– А ты откуда сам, пацан? Местный? – продолжал допытываться  новый знакомый.

– Н-н-н-нет. В гостях был у приятеля.

– А-а-а-а, – протянул гопник. – В гостях – это хорошо. А на пиво пацанам немного денег не подкинешь?

– Нет денег, – вжав голову в плечи, проблеял я.

Изображать страх было уже не нужно. Я по-настоящему, всерьез, начал опасаться этой толпы. И с каждой секундой этот страх силился и креп.

– Нет денег, – разочарованно протянул гопник. – Вы слышали? – обратился он к приятелям. – Нет денет.

Толпа неодобрительно зашумела, вставая со своих мест и обступая меня кольцом. Я невольно попятился от них, но главарь, который первый ко мне подошел, схватил меня за руку:

– Стой, блядь! – прошипел он. – А это что?

Он резко дернул меня за руку. В сжатом кулаке виднелся ворох разноцветных купюр.

– Богатенький Буратино, – присвистнул кто-то из толпы.

– Денег нет, говоришь? Да, блядь? Ты пацанов наебать решил? На пиво им зажал?

Сердце бешено стучало в груди. В ушах шумело.

– Этот убыток нам денег на пиво зажал, – крикнул главный, обращаясь к остальным.

– Да хули ты с ним базаришь, Гвоздь? Отмудохать его – и все дела.

Из толпы шагнул невысокий крепыш в спортивном костюме.

«Цели опознаны. Данные цели представляют угрозу обществу. Нейтрализуйте их»,  – оповестила система, и силуэты гопоты подсветились красным цветом.