Наемница для императора. Убить или влюбиться - стр. 37

 – Ой, я обожаю вышивать, картины люблю рисовать, а еще лошадей люблю очень! – пропела она возбужденно, приложив ладошки к груди и глядя на императора кокетливо.

 Но мужчина лишь кивнул благосклонно и повернулся к Мирел.

 – А вы чем увлечены? – спросил он.

 – Мне нравится путешествовать, – проговорила девушка, – люблю собирать стеклянные фигурки животных, а еще люблю возиться с детьми, они такие уморительные.

 Это заявление вызвало небольшой интерес, который император выразил поднятием одной брови.

 – Катрин, ваша очередь, – проговорил он, явно не собираясь оставлять меня в покое.

 Собравшись с мыслями, я улыбнулась и бросила на него мимолетный взгляд.

 – Простите, мой сиятельный, но мои увлечения более мужские и о них не принято говорить в обществе.

 От любопытства он даже поддался вперед.

 – Я разрешаю, говорите, – сказал мягко, но прозвучало это, как приказ, которого нельзя ослушаться.

 – Хорошо, – вздохнув, проговорила я, вытирая о платье неожиданно вспотевшие ладони, – люблю охоту, карточные игры и просто ничего не делать, валяясь на кровати целый день.

 Изумление появилось на лице императора, а потом он откинулся на спинку стула и рассмеялся своим бархатным голосом. Девушки же пребывали в шоке от моего ответа, более дерзкого, им, наверное, не приходилось слышать. Я вся напряглась, ожидая услышать, что совершенно не подхожу на роль императрицы и могу покинуть отбор.

 Отсмеявшись, император убрал с колен салфетку и встал.

 – Спасибо вам за прекрасный завтрак, он был… познавательным, увидимся позже.

 И это всё? А, где же проповедь, что женщинам не пристало говорить такие вещи и что мужчины вовсе не ленивые, просто иногда уставшие? Обычно у нас в штабе начинался спор по этому поводу и доходил до драки.

 Мы дружно поднялись и проводили правителя приседая. Стоило закрыться двери за ним, как на меня накинулись негодующие невесты.

 – Ты что несешь? Разве можно такое говорить! – возмущенно шептала Мирел.

 – Уму непостижимо, ты оскорбила весь мужской род! – вторила ей Лизабет, хватаясь за сердце.

 – Он тебя теперь точно выгонит! – не унималась Мирел, при этом пытаясь сдержать улыбку.

 – Так вам же лучше, – фыркнула я и, бросив на стол салфетку, пошла на выход.

 – И то верно, пусть уходит, нас всего двое останется, – проговорила Лизабет, обмахивая себя руками.

 Мой первый завтрак оказался провальным, нужно было молчать или косить под дурочку, но я не умела этого делать. Мне проще было убить, чем врать. Что ж, если меня отчислят, придется занять другое место, надеюсь, это не будет Лизабет. С её пышной грудью боюсь не справлюсь, как она вообще её носит?