Наедине с обстоятельствами - стр. 9
Не успеваю коснуться пальцами звонка, как замок характерно щелкает, и дверь распахивается. На пороге Катя.
– Привет, мои хорошие! – Видимо мое лицо совсем кислое, потому что она обнимает меня, целует в обе щеки и произносит, – Ничего, ничего, раздевайтесь, я уже стол накрыла. Покушайте, поговорим, что случилось.
Глава 3. Ника
Катя – самый лучший человек, которого мне удалось встретить на своем жизненном пути. Она заботливая и добрая.
Пока я стою в растерянности, она помогает раздеть Алиску, ведет ее в ванную и туалет. После мы садимся за накрытый стол, хотя ребенок есть и не хочет. Клюет носом, да и перенервничала.
– Давай ты хоть чай попьешь с пирожками? Смотри, какие чудесные напекла тетя Катя!
Пирожки вызывают у ребенка едва заметный интерес. Дочка вытягивает шею, а я пододвигаю ей большую голубую тарелку с цветами вдоль ободка.
– С чем они?
– Те что украшенные косичкой, они с мясом. А без узора – с вареньем, – объясняет Катя, наливая Алиске чай.
– С вареньем. – твердо кивает, – Можно?
– Бери конечно, зайчик, – Катя улыбается, ставит перед Алиской чашку. – Уложим ребенка спать, и поговорим. Я ей уже постелила.
– Спасибо, – слабо улыбаюсь. – Интересно, я когда-нибудь смогу тебе отплатить…
– С ума сошла? – перебивает, – Даже говорить такое не вздумай!
Сама я тоже без сил, хочется плакать, но при Алиске нельзя. Да и не люблю я плакать! После слез сил нет никаких. И совсем плохо становится. Но в этот раз правильнее, наверно, будет дать волю эмоциям, потому что комок в груди ноет, мне так плохо, как давно не было. Будто внутри разлили раскаленный свинец, он сжигает меня. Снова в памяти проносятся жестокие слова Данилы. И непонимание: почему? Ну почему он нас выгнал как нашкодивших котят?
– Спасибо, – звонкий голосок разрезает тишину кухни.
– Пошли, я тебе покажу где спать будешь. – Катя поднимается, я следом, но она с усилием нажимает мне на плечо, заставляя остаться на месте, – Ешь!
И я ем. Мне и правда не хочется шевелиться. Наконец когда дочь уложена в соседней комнате, Катя садится напротив. Я ковыряю вилкой курицу, вкус еды я не ощущаю.
– Рассказывай! – твердо и тихо произносит Катя, и я, стараясь не давать волю слезам, выкладываю все как есть: и про то что Данила стал приходить выпившим, и как орал на меня, и даже однажды ударил. Причем просто так.
– Погоди, за что ударил? – Катя хмурится. По ее лицу вижу – возмущена и недовольна. Но говорить об этом не будет. Катя никогда не высказывает свое мнение, если его не спрашивают, справедливо считая, что в каждой семье свои устои и традиции.