Надежды леди Коннот - стр. 6
Прикосновение губ Сент-Картмейла к ее губам, его твердая и сильная ладонь поддерживает ее шею… Он поделился с ней воздухом, когда она уже не могла дышать.
Граф поднял ее на руки, как ребенка, как будто она ничего не весила. Наверное, он мог бы пронести ее вдоль всей Темзы! Его сила вселяла в нее уверенность. Он излучал заботу и какое-то волшебство. Ричард, субтильный представитель светского общества, едва ли способен вот так нести ее на руках!
Сравнения…
Зачем она сравнивает? Сент-Картмейл необузданный, волнующий и неизвестный. Она слышала, что в Америке он убил человека и избежал наказания.
На следующее утро ей показалось, будто ее переехал тяжелый экипаж. Мышцы, лишь слегка растянутые вчера, сильно болели.
В дверь тихо постучали; через секунду к ней вошла мать. Сефора обернулась.
– Милая, как хорошо, что ты выспалась! Сегодня ты выглядишь гораздо лучше. Ты хорошо отдохнула. Вчера мы все страшно перепугались за тебя. Знаешь, скоро полдень. Здесь Ричард; он просил узнать, нельзя ли ему переговорить с тобой. – Элизабет присела в кресло рядом с кроватью; на ее лбу проступила заметная морщина. – Давай-ка оденемся и придадим тебе благопристойный вид, пока Ричард беседует с отцом. Тебе пойдет на пользу, если ты встанешь. Неплохо будет показать всем, что ты на коне после такого… – Она замолчала, внезапно осознав, что она только что сказала. – Разумеется, я в переносном смысле! А твоего ужасного жеребца я не желаю больше видеть… Одним словом, ты должна вернуться к нормальной жизни, и чем скорее, тем лучше.
Сефоре же, наоборот, захотелось снова лечь в постель и с головой укрыться одеялом, забыв об остальных. Интересно, как поступит Ричард, если она скажет, что плохо себя чувствует и не сможет его принять? Уйдет он или настоит на беседе с ней? Ричард не из тех, кто склонен чего-то ждать. Иногда за его вечно доброжелательной улыбкой проскальзывает нечто другое: мрачная раздражительность, которая ее пугает.
Сефора прекрасно понимала, что не может вечно прятаться в спальне под одеялом. Кроме того, она хорошо знала Ричарда. Откладывая встречу с ним, она лишь отодвигает проблему.
Откинув покрывало, Сефора встала. Она обрадовалась, когда вошла ее горничная, чтобы помочь ей одеться.
Ричард вошел в маленькую синюю гостиную. Сефора заметила, что мать держится в нескольких шагах позади – только чтобы убедиться, что все идет как полагается, приличия соблюдены и свидание проходит в благопристойной обстановке.
– Дорогая! – Он взял ее руки в свои, теплые; его карие глаза излучали заботу и волнение. – Моя дорогая, милая! Прости меня!