Надежды леди Коннот - стр. 15
Может быть, ассоциацию вызвали слова Люсьена о том, что ее называют «ангелом светского общества», но он начал воображать леди Сефору какой-то святой. Волосы у нее светлые, это он помнил отчетливо, а вот лица он не разглядел, потому что в воде черты казались нечеткими. Зато успел заметить, что губы у девушки пухлые и изогнутые; он с трудом оторвался от них под водой, когда поделился с ней воздухом.
После такого интимного поступка в нем пробудился странный, неотступный интерес к ней. За свою жизнь он перецеловал множество женщин, со многими из них ложился в постель, но впервые ощутил… что? Привязанность? Одержимость? Возбуждение, которое показалось ему непристойным?
Все вместе – и ничего. Зайдя к себе в комнату, он посмотрел на одежду, подготовленную камердинером на вечер, и выругал себя за бездумную и глупую сентиментальность.
Сефора Коннот скоро выйдет замуж за маркиза Уинслоу, сделает по всем меркам хорошую и достойную партию. И все же он надеялся, что на сегодняшнем балу увидит неуловимую дочь лорда и леди Олдфорд, пусть даже для того, чтобы понять: будоражащие воспоминания вдребезги разбиваются при столкновении с холодной, тяжелой правдой жизни.
Сефора не хотела ехать на бал к Хедли; она решительно объявила об этом матери.
– Дорогая моя, с твоей стороны вполне естественно нервничать, а после событий прошлой недели по-другому и нельзя, но невозможно вечно отсиживаться дома! Пяти дней вполне достаточно. Там рядом с тобой будут Ричард и Мария и мы с твоим отцом – на тот случай, если у кого-то хватит глупости отпустить непочтительное замечание. Не сомневайся, мы разберемся с наглецами!
Хотя слова матери показались ей совершенно разумными, Сефора впервые в жизни не была уверена в том, что все снова будет в порядке. Она либо постоянно была в слезах, либо чувствовала такую усталость, какой не знала никогда в жизни. Врач, которого к ней пригласила мама, заверил Сефору, что она поправится «только общаясь с людьми и принимая участие в светских мероприятиях».
Его слова ужасно рассмешили Марию; даже Се-фора впервые за несколько дней улыбнулась. Однако вечером, примеряя новое платье лимонного цвета с рюшами на рукавах и шелковым лифом, она чувствовала рассеянность и головокружение.
Лодыжка зажила, и она почти не замечала боли. Правда, доктор велел ей не снимать повязку еще несколько дней. Ричард подарил ей комплект из сережек и браслета, чтобы она надела их на сегодняшний бал. Жених выражал надежду, что подарок поднимет ей настроение.
Настроение не поднималось. Сефора испытывала только неловкость и боялась, что бриллианты – взятка за его… что?