Надеюсь, она не узнает - стр. 8
Я откусила кусок пирога и закрыла глаза, чтобы скрыть слёзы. Горькие и отчаянные слёзы обиды.
Даже пожаловаться — и то некому. Не буду же я жаловаться Антонине Павловне на её собственного сына? А подруги… Рассказывать кому-то из них об измене мужа — это надо совсем себя не уважать. Слишком личное и больное, чтобы мусолить всё это, как сплетню.
— Не переживайте, тёть Нин, я просто решила похудеть. Кир сказал, что я после родов поправилась и ему, мол, не нравится. Я расстроилась немного, конечно. И переборщила.
— Веруш, — свекровь вздохнула, и я, открыв глаза, увидела, что она укоризненно качает головой, — мне-то уж не ври, пожалуйста. Мне же не два года как Кате. Я много раз приезжала к вам в последнее время, всё думала поговорить с тобой, но не хотела вмешиваться в ваши отношения с Киром. Я же вижу — ты таешь и унываешь, а Кирилл цветёт и пахнет. Обычно, если люди вместе, они вместе или цветут, или унывают. Что, бабу себе завёл?
Антонина Павловна сказала это не грубо, а ласково и сочувственно — но для меня прозвучало как выстрел из пушки над самым ухом.
И аппетит, которого и так было немного, моментально пропал совсем.
Я положила откушенный кусок пирога обратно на тарелку и, до боли сжав ладони и спрятав их под стол, призналась:
— Завёл.
Отпираться всё равно было бессмысленно. Да и лучше я сама расскажу, чем свекровь будет допрашивать Кирилла.
— Весь в отца, — язвительно фыркнула Антонина Павловна, и у меня едва не упала челюсть. — Что смотришь с таким удивлением? Да, Лёшка от меня однажды загулял. Киру как раз было почти как Кате сейчас — года два-три. Так что я тебя понимаю.
— И… вы?.. — Я не знала, что хочу спросить. Почему она не развелась? Как смогла пережить? Как вообще пустила потом мужа в свою постель? Или её от него не тошнило? Мало ли, все люди разные, может, это я такая исключительная, что готова бежать в туалет от прикосновений Кира.
— Поначалу думала развестись, — кивнула Антонина Павловна, правильно поняв мой невысказанный вопрос. — Но идти мне, как тебе, было некуда. Не обратно же в коммуналку к родителям и трём сёстрам с маленьким ребёнком заявляться? Осталась. Тошно было до невыносимости, но если бы только в этом дело… Я боялась, что однажды не выдержу и просто убью Лёшку.
— Что?! — Я думала, сильнее удивить уже невозможно — но нет, ошиблась…
— Да, Веруш, отвращение к нему испытывала такое, что мама не горюй, — до ненависти. Прям видела, как подхожу — и ножом в пах. И сама своих мыслей боялась. В итоге решила, что на работе будет легче, отдала Кира в сад и вышла на завод.