Над Бугом-рекой. Часть вторая - стр. 4
Строительные работы в городе завершились в 1620 году, однако еще в 1603 году специальной королевской привилегией Жовква была признана городом, которому было предоставлено магдебургское право. В городе действовала почта, аптека, пивоварня, госпиталь, приют для пожилых людей, а также ремесленные цеха. В дальнейшем город стал резиденцией одного из польских королей Яна III Собеского, который был по материнской линии потомком коронного гетмана Станислава Жолкевского. В советские времена город переименовали на Нестеров, в честь известного летчика времен первой мировой войны.
Моя служба проходила в роте связи штаба округа, которая имела статус отдельной части № 63349. Эта часть была сформирована 2 января 1964 года в городе Старый Самбор, а потом переведена в городок Нестеров. Часть имела структуру роты и состояла из четырех специализированных взводов. Командиром части, в начале моей службы, был довольно интеллигентный капитан по фамилии Бочарников. Однако через несколько месяцев его куда-то перевели в штаб и на это место назначили заместителя – старшего лейтенанта Павла Гришова. Этот командир, на мое впечатление, был довольно туповатым солдафоном, который не всегда мог логически связать несколько простых предложений, однако на полную ощущал и показывал свою власть.
Территориально часть № 63349 находилась неподалеку от центра городка и была ограждена высоким забором. На территории части со стороны городской улицы находилась двухэтажная казарма. Посреди территории был плац для проведения строевых занятий. Вокруг плаца размещались ангары, в которых находилась автомобили с радиостанциями и другой техникой связи. Кухня и столовая находились за территорией роты на другой стороне улицы.
Моя служба началась с прохождения трехмесячного карантина. Нас тренировал ефрейтор Денисов из старослужащих, которому пообещали отпуск за нашу хорошую подготовку. Кроме того, он служил уже третий год, а мы по новым законам должны были служить только два. Поэтому утро у нас начиналось громкой командой:
– Взвод! Сорок пять секунд – подъем!
Все срывались с постели и, если за 45 секунд кто-то не успевал стать в строй, то снова звучала команда:
– Взвод! Сорок пять секунд – отбой!
И так до тех пор, пока все своевременно не становились в строй. После этого нас выводили за ворота, и начинался утренний кросс – три километра с голым торсом. После такой пробежки был утренний туалет, после чего нас строем вели на завтрак. Аппетит, конечно, после таких упражнений был соответствующий. До этого я был довольно прихотлив к пище и имел худощавое, мягко говоря, телосложение. Однако три месяца армейского карантина помогли этот недостаток неплохо исправить. Об этом свидетельствует фотография, приведенная в отцовской части книги.