Нацисты в белых халатах - стр. 1

Сухощавый мужчина в медицинском халате, бледный, с глубокими лобными залысинами, перевернул страницу календаря и задумчиво уставился на текущую дату: 16 сентября 1943 года. Он зачем-то глянул на наручные часы, покачал головой, потянулся к папке, вынул листы, бегло просмотрел вчерашние лабораторные отчеты и недовольно покрутил головой. Его шею сдавил воротник кителя, который он носил под халатом. В петлицах в свете настольной лампы поблескивали молнии-руны.

Мужчина расстегнул ворот, ослабил давление на горло. Но это почти не помогло. В последнее время с ним частенько стало случаться такое.

Он вздрогнул, когда на столешницу улеглась тень. В рабочий кабинет, где отсутствовали окна, проникла особа в белом халате, с собранными на затылке белокурыми волосами. Она положила на стол тонкую папку из дорогой кожи.

– Доброе утро, герр Штеллер, – вкрадчиво поздоровалась женщина. – Это отчеты за ночь…

– Клара, а нельзя входить так, чтобы я не вздрагивал? – Мужчина раздраженно покосился на сотрудницу.

У женщины под халатом поблескивали такие же руны, а в другой петлице белел череп с перекрещенными костями.

– Извините, доктор. – Женщина виновато склонила голову. – Я не знала, что вы стали таким чувствительным. Прошу обратить внимание на последние лабораторные данные из четвертого блока. Они внушают оптимизм. Вам что-нибудь нужно?

– Да, кофе, – проворчал доктор Штеллер. – С молоком и сахаром. И не такой горячий, какой вы всегда приносите. Его невозможно пить.

– Хорошо. – Женщина бесшумно испарилась.

Когда она вернулась, лицо доктора Альфреда Штеллера, научного руководителя заграничного филиала института бактериологии в Дессау, уже не отражало все недовольство мира. Он с интересом всматривался в колонки цифр и пояснений к ним, оценивал графики и диаграммы. Кивнул, покосившись на маленький поднос, возникший перед глазами, и снова углубился в работу.

Женщина сухо улыбнулась и вышла.

Штеллер еще раз просмотрел последние сводки, откинулся на спинку стула, взялся за чашку и выругался, когда эта горечь с цикорием обожгла губы. Клара неисправима. Впрочем, помощница толковая, не боится смелых экспериментов, в постели не лежит упавшей статуей, как это делает супруга Магдалина, оставшаяся с детьми в Дессау.

Доктору Альфреду Штеллеру недавно исполнилось сорок три. Этот видный бактериолог Третьего рейха когда-то блистал на кафедре вирусологии Мюнхенского медицинского университета, читал лекции, занимался научной работой. В последние годы он ушел в тень, полностью посвятил себя разработке вакцины от сыпного тифа.

Альфред подумал, что действительно стал чувствительным к перемене климата, достижениям конкурентов, собственным промахам и неудачам. Он упорно двигался к цели, не забывал держать себя в нормальной физической и духовной форме. Но в последнее время ему очень часто приходилось нервничать.

Штеллер допил отвратительный пережженный напиток, пружинисто поднялся. Каждый день он работал с гантелями, бегал кроссы по периметру центра.

Он вышел из кабинета, притворил за собой дверь. Часовой в черной форме с кобурой на поясе приветствовал его, приняв стойку «смирно». Доктор кивнул. Мол, виделись уже.

Центральный коридор подземного сооружения был относительно широким. Бетонные стены, утробный гул постоянно работающих генераторов. Он направился влево по коридору, мимо запертых железных дверей.

До прихода германской армии в восточную часть Белоруссии здесь, на отшибе, у большевиков функционировала закрытая психлечебница. Но для нужд медицинского центра этого, конечно, не хватало. Доктор Штеллер лично планировал, как переделать это учреждение под свои нужды.

Строительство продолжалось четыре месяца. Зону оцепили, ввели строгий пропускной режим. Здесь работала строительная организация Фрица Тодта, две сотни советских военнопленных.

Итог доктора вполне устроил. Подземные лаборатории, впечатляющая опытная база со всеми степенями защиты для персонала, крематорий. Наверху бараки для опытного материала, бытовые помещения, казармы.