Национальная система политической экономии - стр. 35

Но практика и теория в их современном состоянии являются окончательно односторонними, одна – подчиняясь частным требованиям национальности, другая – защищая требования исключительно космополитические.

Практика, или, другими словами, так называемая меркантильная система, впадает в большую ошибку, настаивая на абсолютной и всеобщей полезности и необходимости ограничений, потому что эти ограничения в известных странах и в известные периоды их развития оказались полезными и необходимыми. Она не видит того, что ограничение является лишь средством, свобода же – целью. Имея в виду только нацию и никак не человечество, только настоящее и никак не будущее, она преследует исключительно политические и национальные интересы, ей недостает философского взгляда – космополитической тенденции.

Господствующая теория, напротив, в том виде, как она представлялась Кенэ и как была затем обработана Адамом Смитом, имеет в виду исключительно космополитические требования будущего, и даже самого отдаленного будущего. Универсальный союз и абсолютная свобода международной торговли – космополитические идеи, которые, может быть, только через целые столетия в состоянии будут получить реальное применение, – эти идеи она принимает за применимые в настоящее время. Не понимая требований настоящего и природы национальности, она игнорирует даже самое существование наций, а вместе с тем и принцип воспитания нации для самостоятельности. Исключительно космополитическая, теория эта признает лишь все человечество, благосостояние лишь всего рода человеческого и ни в каком случае не нацию или национальное благосостояние; она чурается политики, а опыт и практику объявляет пошлой рутиной. Наблюдая историю, лишь насколько она соответствует ее односторонней тенденции, она игнорирует или извращает ее уроки в том случае, когда они оказываются в противоречии с ее системой, она видит себя поставленной в необходимость отвергнуть результаты английского навигационного акта, Метуэнского договора и английской торговой политики вообще и поддерживать положение, противоречащее всякой правде, что Англия достигла богатства и могущества не благодаря своей торговой политике, а несмотря на нее.

Поняв, таким образом, односторонность той и другой системы, мы можем не удивляться больше тому, что практика, несмотря на свои крупные ошибки, не желала и не могла позволить теории произвести в ней реформу; нам ясно будет также и то, почему теория не желала ничего знать ни об истории или опыте, ни о политике или национальности. Если, однако, несмотря на то, эта беспочвенная теория проповедуется на всех переулках и со всех крыш, и притом особенно усердно в тех странах, национальной самобытности которых благодаря этой теории грозила наибольшая опасность, то объяснения этому можно искать лишь в исключительной склонности эпохи к филантропическим экспериментам и к разрешению философских проблем.