Национальная идея и идеология России в современном политологическом дискурсе - стр. 7
Есть такое популярное выражение: жизнь трагедия для тех, кто живет сердцем и комедия для тех, кто живет умом. И если попытаться перенести данное утверждение в случае сопоставления русских с американцами, то последние живут именно умом, а не сердцем. Американцы народ не глупый, хоть и жестокий в нашем понимании. Сердечность, менее присуща американской нации, чем русской, но не исключена полностью. Протестантизм кальвинистского толка, в отличие от социалистического православия, отмеченный таковым Николаем Бердяевым, не лишен христианского милосердия, однако он щадит не всех подряд, а благосклонен лишь к тем, кто приносит пользу обществу и способен к собственному обогащению.
Новостная лента иногда может ограничиться в день одним лишь: «В МИД РФ разочарованы поставками США оружия Киеву». И в этом кроется психология неудачника в западном понимании. Несмотря на решительность действий в Сирии, Россия все еще пытается заискивать перед своими так называемыми партнерами, считая, что интеллигентность в политике лучше, чем позиция мирового гопника в лице США по отношению к странам, которые слабее их. Но Америка не живет сердцем, она живет умом и холодным расчетом. И не просто живет или существует, а диктует свою волю миру, пускай даже не всегда через военную мощь или экономику, а через культуру. Здесь уместно привести слова президента США Д. Трампа: «Америка, прежде всего». А мы можем дополнить – «пусть весь мир подождёт»!
Смотрите ли вы свою любимую современную российскую комедию и считаете ли ее подлинно российской? Нет, это ремейк голливудского Тутси или Рембо. Считаете сериал «Счастливы вместе» нашим сериалом? И здесь Вы ошибаетесь. Это адаптированный на отечественного зрителя сит ком «Счастливы и с детьми». Сейчас можно пересчитать по пальцам то, что можно считать подлинно российским, а не американским. Референтом здесь, как всегда, окажется запад в лице Америки.
Российское общество, после распада Советского союза, событие которого могло лишь сравниться с кризисом Римской империи в III веке нашей эры, на 10–20 лет просуществовала в стагнации и больше не выделяла себя среди других наций. Лишь после Крымской весны, которая стала водоразделом между застойным двадцатилетием и новой эрой российского триумфа, русский народ осознал свое особое место в мире. По данным статистики Левада-центра[12] в 2017 году количество тех, кто считает русский народ великим, имеющим особое значение в мировой истории, составило 64 %, по сравнению с 1992 годом, где лишь 13 % могли высказать подобное. Сразу понятно, что гибельные и вялые в пассионарном отношении девяностые годы строго накладывали свой отпечаток и на самосознании россиян. В этом немало сказывался и идеологический вакуум, создавшийся после распада Советского Союза. И этот самый вакуум служил источником голода для государства, строящего новую экономическую систему. Хотя, после краха коммунистической идеологии, стоит признаться, была попытка создания собственной либеральной идеологии, но после ухода в отставку Б.Н. Ельцина и избрания В.В. Путина либеральное лобби в правительстве было изрядно потеснено и о новой идеологии 90-х пришлось на время забыть.