Начертательная магия, или Пари на наследство - стр. 11
– Тогда, может, мне освобождение от занятий попросить? Как я к умертвиям в таком состоянии пойду? Они же сожрут меня и не подавятся! – нашла я положительное в происходящем.
– Джоанна, какие умертвия? Вы схемы и руны проходите для взаимодействия с нежитью, – сказал парень.
А, то есть до практики дело еще не дошло? Это хорошо, это меня очень даже радует! Уж что-что, а чертить – это я завсегда с превеликим удовольствием.
Но смутило другое – в смысле расплатиться нечем? Тут чего, силой платят? Людка рассказывала, в историях часто бывает, что маг, для того, чтобы силу увеличить, с девушкой взаимодействует по всякому-разному, и часто в горизонтальной плоскости. Это Макс мне на ЭТО намекал? Или я чего-то не поняла? И не спросишь ведь, эти знания скорее всего очевидные для всех. Спрошу и выдам себя. А к попаданкам тоже везде по разному относятся, вдруг тут их казнят направо-налево?
– Макс, я же говорю – с головой беда прямо. Тебя-то с трудом вспомнила. Потому и прошу о помощи. Силы во мне никогда много не было, так что о расчете ей речь не идет. Но у меня ведь есть то, что тебе интересно, верно? Так не тяни кота за яй… Хвост! Выкладывай.
Я вывернулась из его наглых рук, которые, закончив вертеть мою голову, сначала на миг замерли у висков, убирая головную боль, а потом остались лежать на плечах. Ладно бы просто лежали, но чьи-то шаловливые пальчики поглаживали мои плечи. И если бы не внимательный и какой-то изучающий взгляд, от которого становилось жутко, как будто парень пытается заглянуть внутрь меня, то я бы подумала, что он со мной заигрывает.
– Верно, есть. – Он отступил на шаг и снова быстро оглядел меня с головы до ног. – Твое наследство.
– Что? Домик бабули? Я думала, ты не нуждаешься в деньгах…
Не знаю, с чего я решила, но ощущалась в вещах парня некая добротность. В аккуратности швов, в выделке кожи, в вышитых золотых узорах на вещах. В письменных принадлежностях, сумке и обуви – везде был налет дороговизны. У нас в компанию за проектами разные заказчики приходили, и я со временем (и с помощью Людмилы Петровны, разумеется) научилась определять степень их благосостояния. Тут ведь важно правильную цену своей работе назвать, кому-то скажешь – сочтет, что дорого и пойдет дальше удачи искать. Другому цифру назовешь, решит, что слишком дешево и не будет тебя серьезно воспринимать. А цену-то одинаковую называла. Поэтому и важно сначала понять, что за человек перед тобой и на что он настроен.
Здесь, конечно, все по другому и утверждать наверняка я не буду, но Макс Истрован бедным не выглядел.