Начало - стр. 2

Сегодня воскресенье, прошлую неделю отработали дневную, завтра идти в ночь. Отпросившись у десятника, три друга ушли на Корбалиху порыбалить, погреться на солнышке.

Подошёл Овдоким с куканом и удочкой. Сел рядом, спросил негромко:

– Греешься?

– Греюсь. Так ноги крутило, мочи не было терпеть.

– А ты их в песочек, в песочек зарой. Песок-от горячий, все кости прогреет, полегчает.

Овдоким посидел немного, ероша бороду и морща лоб. Какая-то беспокойная тревожная дума не давала покоя горному служителю. Резко поднявшись, Овдоким наломал сушняка, развёл костёр, устроил очаг, подвесил на перекладине котелок с водой, бросил в него пару горстей пшена. Подобрав плоский голыш, принялся чистить на нём рыбу. Послышался шум шагов по траве, и на косу вышел третий удильщик, парень лет восемнадцати. Третий рыбак был самый добычливый: на кукане среди окуней серебрились три сорожки.

– Ну, ты, Митяй, как лось, ломишься, – проворчал Овдоким.

– Видал?! – радостно воскликнул парень, снимая с кукана рыбу и показывая крупную сорожку. – Фунт потянет! Я уж забоялся, лесу б не оборвала. Я тамочки, – захлёбываясь от удачи, продолжал он, – на заутине место надыбал.

Овдоким взял рыбину, взвесил на ладони.

– Не, не будет фунта, на полфунта с лишком, пожалуй, потянет.

Митяй шмыгнул носом, возразил обидчиво:

– Ну да, не потянет! Никак не меньше фунта.

Парень ещё переживал восторг удачи, голубые глаза его опушённые длинными ресницами, радостно блестели. Михайле, казалось, дела нет до рыбы. Лежал молча, не вступая в спор товарищей своих, глядел в голубую вышину. На большеносом широкоскулом лице его читалась безмерная усталость и отрешённость.

– На ножик, дочисть рыбу.

Овдоким отдал молодому товарищу нож, сел на песок, глядя на играющую солнечными бликами речку.

Это были холостые рабочие с рудника, зрелые мужики лет за тридцать. Долбили шпуры, дружбу водили давно.

Весной к ним приткнулся молодой откатчик Митяй.

Уха закипела, забурлила. Овдоким сдобрил варево солью, бросил в него две луковицы. Хлебали молча, дуя в деревянные обкусанные ложки.

– Эх, лепота-то какая! Как в Беловодье! – воскликнул Овдоким, выплёвывая кости и блаженно растягиваясь на песке. – Солнышко греет, брюхо сыто, ни тебе мастеров, ни шихтмейстеров.

– И батоги не свищут, – ехидно поддакнул Михайло.

– Да, вот найти бы Беловодье… – мечтательно произнёс Митяй.

– Иде ты его найдёшь? – отозвался Михайло. – Сказки то всё.

– В прошлом годе мужик один ушёл искать по штольням из Екатеринки и не вернулся. Видать, нашёл, – возразил Митяй.

Михайло проворчал:

– Хто его знат, кого нашёл, Беловодье или смерть свою.