Начальник милиции 2 - стр. 31

– Морозов, отойди, кошки-матрёшки!

– Простите! Ой! Смотрите! Там кто-то пришел! – тыкал я рукой за ее спину.

– Где?

– Да вот, на входе дверь хлопнула.

Василина Егоровна обернулась:

– Нет там никого! Отойди! Там у тебя в комнате безобразие! Человек незарегистрированный!

И поперла танком. Тут мне пришлось ретироваться, иначе бы это выглядело уже не как случайность, а как самый натуральный саботаж против общажных властей. Переворот в общежитии я устраивать не собирался и пропустил Суровую.

Гонимая праведным гневом, она на удивление бодренько доскакала до комнаты номер тринадцать, чуть выдохнула, поправила сбившуюся набок грудь (уж не я ли ее сбил?) и отстучала костяшками по двери начальственную дробь.

– Ахметов! А ну, открывай! Выселю, кошки-матрёшки!

Дверь была недвижима, как скала. Конечно, если Суровой поднапрячься, то она эту филенку плечом на раз-два выдавит. Но дверь – имущество социалистическое и именно ей вверенное, и потому комендант сдерживала свой порыв, лишь усилила дробь, от которой теперь уже, казалось, сотрясались стены.

Я же поспешил на улицу. Этаж у нас хоть и первый, но спуститься шустро, по-солдатски – не так-то просто, все же высоковато окошко находится. Нужно помочь Нуриковой даме быстро и бесшумно покинуть место куража.

Миновал входную дверь, крыльцо, свернул, пробежал, вот и окошко. Перед глазами картина маслом. Нурик на простыне спускает крупную такую женщину. Не полную, но высокую и широкую. Она не смогла ловко спрыгнуть изящной кошечкой, и пришлось использовать подручные средства. Находилась ко мне любопытным ракурсом, но даже со спины было видно, что девушка она перезрелая, интересного возраста, когда дети уже взрослые, а внуки не народились.

Тетя корячилась, как могла. Пыхтела и старательно царапала каблуками бетон стены, чтобы не сорваться на газон раньше времени.

– Щас помогу! – выкрикнул я и пристроился к ней с того самого ракурса, подхватив за широкую талию. – Ставьте ноги! Земля, земля!

Так кричали мореплаватели всех веков – и я сегодня.

Женщина достигла тверди и, не оборачиваясь, поспешила убраться. Свернуть за кусты.

Хоть бы спасибо сказала, так нет, даже не повернулась ко мне лицом. Будто я подставка для ее зада. Что за фигня?

Но раздумывать некогда, и я метнулся за ней, ведь сейчас коменда будет осматривать место происшествия, в окошко высовываться и местность комендовским взглядом подозрительным сканировать. Не хотелось быть главной уликой в деле побега немолодой дамы. Вкус, конечно, у Нурика в плане женщин был очень своеобразный, но это уже его дело.