Наблюдатели - стр. 14

– Любая женщина – командир. Одни это открыто афишируют, другие для вида выставляют вперед мужа.

– Ты говоришь прямо как мой сосед, – бросила Катя.

– А он неправ?

– Некоторые мои подруги утверждают, что в семье у них все решает супруг.

– О, это самые опасные феминистки, – рассмеялся Иван. – Они лукавят. Создают иллюзию для мужей, те, естественно, обольщаются, начинают упиваться властью в семье, которой у них нет, и никогда не было. А хитрый слабый пол спокойно ведет свою линию на установление полного диктата.

– Знаешь, а ведь я, наверное, не феминистка.

– В тебе пробуждается естественное желание женщины – быть за мужем, за мощным плечом. Но оно быстро пройдет, когда выйдешь замуж, и так захочется этого плечистого прибрать к ногтю.

– Ну, ты и женоненавистник!

– Неправда! Я люблю женщин.

– Ты мне так и не рассказал про Викторию.

– А нечего. Ее отношения с Николаем касались только их двоих. Следователи не слишком поверили в ее причастность к преступлению. У нее не было мотива. В итоге она ничего и не получила. Бросать ее твой дядя не собирался. Наоборот, она закрутила роман.

– Как она сама сказала – несостоявшийся.

– Ты уже с ней побеседовала! Состоявшийся или нет – ее проблемы.

– Что-то здесь не так.

Иван окинул ее внимательным взглядом:

– Ты очень любила Николая?

– Я едва знала его. Да, стала наследницей. Но так уж получилось.

– Тогда живи спокойной жизнью. Профессионалы не докопались, а ты чего-то хочешь узнать.

– Андрей говорит то же самое.

– Вот видишь.

– Это жестоко. Пропал человек и… что с ним в итоге?

– Сколько в мире пропадает людей.

– Ты циник!

– Жизнь сделала таким.

Кате сделалось неприятно. Каким он был недавно – обходительным, галантным сверх меры. А теперь раскрывается совсем по-иному. Хотя бы для вида проявил сочувствие: все-таки ее родственник пропал. И взгляд у него: снисходительный, самоуверенный. Правильно сказал гениальный Шиллер: «Мавр сделал свое дело…»

– Я пойду! – Катерина резко поднялась.

– Куда?!

– Домой. Поздно уже.

– Позднее не бывает. Два часа ночи.

– Андрей волнуется.

– Андрей спит, – возразил Иван. – Впрочем, поступай как хочешь. И мне бы выспаться. В одиннадцать совещание у шефа.

Его последняя фраза оказалась последней каплей. Перед Катей окончательно вырисовался образ пресыщенного женским вниманием наглеца, для которого ничего не стоит пройтись по человеческой судьбе. Она оделась и кратко бросила:

– Прощай.

– До свидания, – сквозь наступающую дрему произнес Иван. И вдруг до него дошло. – Почему «прощай»?

– Ты получил, что хотел.

Он принял ее слова, как обиду. Повернувшись на другой бок, сказал: