На златом престоле - стр. 40
– Мстить? – Владимирко, уперев руки в бока, громко расхохотался. – Ты, сыне, словам велеречивым не верь особо. Мало ли, чего он тамо болтал. Ты шире на мир гляди. На то и князь будущий.
– Как так, отче? Поясни, – Ярослав поднял голову и искоса воззрился на отца.
– Ты на Запад глянь. Уразумей, сейчас главное противоборство у них – между папой и германским императором. Те, кто сторону папы держат – гвельфы, а супротивники их – гибеллины. И все государи в сию борьбу втянуты. Скажем чешский Владислав – на стороне императора, а угорский Геза, наоборот, за папу стоит. Так вот, да будет тебе ведомо, Ярославе, германский император Конрад ныне с Мануилом Комнином союзится. Свояченица Конрада, Берта Зульцбахская – жена Мануила. И оба императора Гезе войной угрожают. Да и не просто угрожают – Мануил вон в открытую на Дунае флот сильный держит, Сербию у угров оттягать хочет. Потому, сыне, Геза к нам на Галичину в ближайшие лета более не сунется. Не стоит его опасаться. Да и бароны у него и епископы – люди продажные. Еже что… – Владимирко не договорил. – И ещё. Показать тебе хочу.
Он полез в маленький медный ларец и достал оттуда грамоту на багряного цвета пергаменте, с золотой печатью базилевса Ромеи.
– Се – договор мой с Мануилом. Думашь, болгары с сербами просто так на помощь нам приходили? Нет, за ними – базилевс.
Ярослав развернул грамоту, стал читать. Греческий язык знал он хорошо, учителя были добрые. Споткнулся он на слове «hypospondos». Посмотрел изумлённо на отца, спросил с недоумением:
– Это что же получается? Базилевс Мануил вассалом тебя объявляет! Как же так, отец?! Всю жизнь боролся ты за самостоятельность Руси Червонной, отбивал наскоки ляхов и угров, ратился со Всеволодом Ольговичем и с Мстиславичами, а теперь! Получается, всё это ради того, чтоб перед ромеями на колени пасть?!
Ярослав с возмущением отодвинул от себя грамотицу.
– Базилевс далеко, а Киев – близко, сыне. Пускай думает Мануил, что его здесь, на Днестре и в Подунавье, власть. А на самом деле всё инако.
– Отец! Мануил – наш союзник. Это я могу понять. Но зачем он на Галич посягает? Зачем сувереном твоим себя именует?
– Иначе, сын, не было бы у меня с ним никоего соуза. Из двух зол меньшее выбирать надо, – поучительно изрёк Владимирко.
Он сел напротив Ярослава и пристально глянул ему в лицо.
– Это так. Только не думаю я, что Мануил лучше Изяслава будет. Одно хорошо – далеко он покуда. А если угров победит – рядом окажется, и тогда верности вассальной, клятв и дани от тебя потребует. И грамотку вот эту вспомнит.