На жёлтый свет. Игнорируя правила - стр. 18
Я. Боюсь. Его. Разочаровать. Когда он произнёс это вслух, я настолько опешила, что даже не нашлась с ответом. Мужчина воспринял эту заминку, как положительный ответ. Рустам вообще редко слышал кого-то, кроме себя самого.
Довольно успешный бизнесмен, он взялся за мою карьеру. С хваткой бульдога и невероятным деловым чутьём сделал звездой сцены. Мои записи стали хитами, композиции - рингтонами телефонных звонков. Спустя короткое время, меня стали узнавать на улицах. Рустам был доволен. А я...
Моя жизнь перестала мне принадлежать. Я встречала их всюду. Люди, включающие камеры при моём появлении. Они снимали, как я иду по улице, кормлю голубей в парке, покупаю нотные тетради. Все желающие могли узнать, какое блюдо я ела в любимом кафе, какого цвета бельё покупала в бутике и как выгляжу, попав под дождь.
Далимов называл это успехом, а я всё тяжелее переносила обратную сторону известности. Мне нравилась тихая жизнь, без фейерверков и страз. Я любила играть на своей старой скрипке, с потрескавшимся лаком на доках. Мне нравился запах старого футляра, обитого потёртой кожей и выложенного изнутри потускневшим, но помнящим, что когда-то он был золотистым, бархатом.
Мне нравилось творить музыку, но сейчас я её продавала. Это совсем другое. В душе появилось мерзкое ощущение неправильности происходящего. Фальши.
Достав сигарету, я смяла её в пальцах. Аромат табака от тепла кожи приобрёл яркость и терпкость. Прикрыв глаза, я с наслаждением сделала глубокий вдох. Раньше мне хотелось втянуть в себя дым, обжечь им лёгкие и выдыхать медленно, не торопясь. Убивая себя, я создавала иллюзию контроля над собственной жизнью.
Отбросив фильтр, стряхнула с кожи колкие кусочки измельчённых сухих листьев. Я всё ещё стояла перед домом жениха, не решаясь взойти на порог.
- Гроб с окошками, - пробормотала с раздражением, толкая дверь. Она не поддалась. - Опять? - уже не сдерживая злости, я постучала бронзовым молоточком по круглому диску. Звук разлетелся по огромному холлу. Мне вдруг захотелось хорошенько, от души, пнуть дверь, но угроза испортить обувь не позволила решиться на безрассудство. Туфли, в отличие от дерева, были не столь крепкими.
Спустя минуту, не меньше, я, наконец, увидела мажордома. Он пропустил меня в дом, посетовав:
- Вам стоило заранее предупредить о своём приходе. Рустам Шаритович не ожидал вас лично...
- Меня это не интересует, - немного надменно оборвала словесный поток. Этот человек меня нервировал. Он мог сколько угодно разыгрывать перед другими роль вышколенного слуги, но мне хватило одного раза увидеть его у бассейна без рубашки. Вся спина была в специфических наколках, которые законопослушные граждане обычно не набивают.