На заре Хаоса - стр. 30
– Всё не доверяешь? – с лёгким разочарованием отметила мать.
– Чем меньше ксити-па посвящено в мой маленький заговор, тем лучше. Просто давай исполним наши части обязательств. Тебе-то это нужно не меньше моего. Освободишься от старого ворчуна, выберешь себе любого высокопоставленного дворянина и будешь править наравне со мной. Народ тебя любит и не заподозрит лишнего.
– Хорошо. Надеюсь, ты достаточно всё продумал и груз власти тебя не раздавит…
– Истинный Яган-ната должен быть в первую очередь хитрым, – Иша с гордостью похлопал себя по груди. – А всякие дуболомы с мечами, вроде Махины, будут полезнее в казармах под моим чутким присмотром. Отец же и вовсе заквасился в самодовольном спокойствии, думая, что ксити-па и так уже на самом верху. А ведь раньше никто не думал восставать. В таких темпах Кшемам упадёт на самоё дно, а мы и не заметим. И ты знаешь, что я прав.
– Делай своё дело, – Ритика поцеловала сына в лоб, дав благословение на опасную авантюру.
Однако же сам заговорщик ничуть не сомневался в верности решения. Он уже придумал, как отодвинуть незаметно Девраджа, а в отсутствии остальных претендентов на престол выберут, конечно, его. Особенно с подачи царицы. Нужно было лишь заскочить в лаборатории придворных алхимиков, а там всё закрутится само, да так, что никто ничего не разберёт.
8. Изгои
Келан кидал вещи в сумку с какой-то неистовостью. Он, конечно, не сильно верил в успех, идя на площадь, однако надеялся, что хотя бы сам посланник Небес сможет вбить разум в головы военных вождей. И этот провал действовал ему на нервы не меньше, чем глухое ворчание отца, доносящееся из гостиного зала.
– Если надеешься на моё благословение – напрасно! – не унимался разгневанный Ловар, стуча загнутыми когтями по половицам, как топором по стволу сосны. – Подумать только! И в кого такой упрямый баран?! Что бы мать сказала?! И учти, уйдёшь сейчас, назад можешь дорогу забыть! Ты достаточно посрамил и меня, и весь наш род, и деревню заодно! Бежать, оставлять землю этим!.. Лучше бы вступил в отряд ополченцев, пращой-то пользоваться умеешь!
– Захоти я увидеть, как гибнет мой народ, то так бы и сделал, – язвительно шикнул пастух, выйдя из комнаты с раздутой сумой за плечами.
– Если он и погибнет, так только из-за таких трусов, вроде тебя, улепётывающих перед лицом опасности за моря, – Ловар ткнул сына пальцем в грудь с такой силой, что тот шагнул назад, а коготь-крюк едва не распорол кожаную куртку.
– Раз для тебя благоразумие – признак трусости, то нам не о чем говорить, – холодно ответил сын.